"Андрей Балабуха. Пограничник" - читать интересную книгу авторакончала последний, шестой курс и писала сейчас дипломную работу - "История
костюма веков Восхода". Из-за этого ей часто приходилось застревать то в Объединенном информарии, то на Станции аутспайс-связи, запрашивая информарии других планет, то еще где-нибудь. Вот и сегодня: она вернулась только в десять, наскоро поужинала, - Речистер целый час обдумывал и вызывал этот ужин, решив под конец, что управляться со строительством Суан-Схунского комплекса было все же проще, - и легла спать. Речистер прилег рядом, но как только она уснула, встал и вышел в кухню. Он сел возле окна, машинально потянулся было за биттеролом, но передумал и сунул пачку в карман халата. В два сорок шесть стартует к Тартессу "Сегун", вспомнил Речистер. А завтра я пойду в Статистический центр, решил он, потому что если уж оставаться здесь, то надо как можно скорее определиться. Интересно, что они предложат мне? Могут многое, и бессмысленно гадать, что именно. Завтра посмотрим. А "Сегун" уходит в два сорок шесть... И с ним надо бы отправить на Тартесс письмо. Речистер достал из шкафа стилограф, вернулся на свое место у окна и задумался, положив палец на клавишу. Но слов, тех слов, которые нужно сказать товарищам и всем, оставшимся там, на Тартессе, не было. "Как ты ушел на Границу?" - спросила однажды Маринка. Как - он не мог объяснить. Во всем, что касалось не дела, а его самого, он никогда почти не мог объяснить, почему он поступил так, а не иначе. Просто он чувствовал, что иначе нельзя, и всегда следовал этому чувству. Тогда, двадцать лет назад, он еще только кончил школу средней ступени и не знал, что делать дальше. И скорее всего, как и подавляющее большинство сверстников, он пошел бы в школу высшей ступени, а затем в какую-либо из Это жило в людях изначала, с тех пор когда человечество представляло собой лишь маленькие кучки людей, разбросанные по старой планете. Оно заставляло людей покидать насиженные места и идти в беспредельный мир, на край Ойкумены, пешком, верхом, на утлых судах пересекать моря и материки, узнавая и обживая Землю. Оно впервые разделило людей - на оседлых и кочевых. Человечество росло, заполняло планету, и она становилась все теснее и теснее. Кочевникам негде стало кочевать, и это ушло в глубины сознания, затаилось, ожидая своего часа. Но вот Земля стала тесна, - и человечество выплеснулось в пространство. Мир снова стал широк, снова, как когда-то, люди шли открывать, узнавать и обживать новые миры; и снова монолитная масса человечества разделилась - на оседлых и пограничников. Разведчики находили новые миры, пионеры исследовали их, исчисляя ресурсы и оптимальные параметры населения, находя места и проектируя города; строители благоустраивали планеты; потом появлялись поселенцы. А* пограничники снова уходили вперед. И вело их это. Речистер не знал ему имени, но когда оно пробудилось в нем - он ушел на Границу. Граница жила своей жизнью, в корне отличной от жизни Внутренних миров, и вместе с тем неразрывно с ней связанной, ибо в отдельности и Граница, и Внутренние миры равно бессмысленны и невозможны, как невозможны на Границе Маринки, в тридцать два года еще учащиеся и не принимающие активного участия в делах своего мира, потому что там позарез нужны каждая голова и каждая пара рук, и человек должен выбирать себе дело, изучать его и совершенствовать свое мастерство, пробуя это дело на вкус и на ощупь, в единый монолит сплавляя теорию и практику. Потоыу-то, когда Маринка хотела |
|
|