"Григорий Бакланов. Друзья" - читать интересную книгу автора

миноискателем не найдешь. И не сразу в голову пришло саперам, что, помимо
своего основного назначения, противотанковая мина может служить еще гнетом
для капусты: "Тяжелая, круглая, как раз по размеру входит в кадушку. Ты
найди мне такой подходящий гнет, тогда отдам..." Пробовали припугнуть - не
пугаются: "Сколько лет солим - не взрывалась, чего это она вдруг взорвется?"
Пришлось саперам выменивать мины прямо-таки поштучно.
Со временем срослась у Леши нога неровно, вышла короче другой, колено
не сгибалось. Из-за нее он и в армии не служил и в деревне остался чуть ли
не единственным из сверстников. Зато женился рано и в двадцать четыре года,
к изумлению своему, был уже отцом четверых детей, старший из которых, как
все вокруг, звал его Лешей.
По приставной лестнице боком-скоком Леша взобрался на чердак и вскоре
вылез оттуда со скатанным бреднем. В ячейках его застряла тина. Пересушенная
на чердаке, она крошилась в пыль, пахло от бредня едва внятно рыбой и рекой:
давно Леша рыбачил.
Наконец вышли из дома женщины.
- Здравствуй, Андрей...
Голос Зины сугубо холоден. Мужа она вообще не заметила: ни его самого,
ни его робкого движения взять у нее из руки кошелку. Пошла вперед, как бы
единолично неся всю тяжесть их совместной жизни. Но Аня подмигнула Виктору:
прощен, прощен, можешь надеяться.
- Драсьте... - материным голосом поздоровалась Мила. И тоже не заметила
провинившегося отца: натаскивается для жизни.
Четырнадцать лет назад вместе с Виктором, с бутылкой шампанского и
горшком цветов, которые еле раздобыли в городе, заваленном снегом, подкатили
они на такси на Колодезную, под горой, где у Зининых родителей жили молодые.
И Зина, почти девчонка еще, покраснев от смущения ли, от гордости, вынула из
коляски, придвинутой к печи, нечто маленькое, безбровое, в массе наглаженных
кружев. Это "нечто" в голубом одеяле (ждали мальчика), перепоясанное розовой
лентой, была Мила.
В соломенной шляпке с широкими полями Мила шла впереди, ведя за руку
Машеньку в белых трусиках с кармашком. Пушистая коса щекотала ей спину между
лопаток.
Шли напрямик через огороды, луг, на котором паслись индивидуальные козы
и несколько телят, привязанных за веревку. Впереди за осокой слышны были
голоса, плеск, и двигались, возникая в просветах, головы людей, плывущих в
лодке. И кочки на лугу пружинили под ногой.
Пока отмыкали лодки, каждая из которых ржавой цепью примкнута к ветле,
вычерпывали воду консервной банкой, дети полезли купаться. Голых и мокрых
детенышей своих Андрей одного за другим втащил через борт в качающуюся
лодку.
Митя тут же вызвался грести. В худых его руках весла вырывались из
воды, смоленая плоскодонка дергалась из стороны в сторону. Но уже
прорезывался характер у мальчишки: хоть и выбился из сил, а весла не отдает.
Впереди на блестящем зеркале воды чернела против солнца другая
плоскодонка. Два силуэта в шляпках на корме, низко осевшей в воду,
взмахивающие по сторонам мокрые весла. Виктор греб ровно и мощно, от лодки к
берегам расходились буруны.
Часа через два горел на песке костер, и в закопченном ведре варилась
уха. Они обшарили все побережье, и каждый раз, когда подтягивали бредень к