"Дмитрий Бакин. Стражник тьмы" - читать интересную книгу автора

ресла?; а она тихо, заикаясь от ярости, говорила - бог мой, что это за
мир, где молния бьет в сухие деревья, когда с высоты видно темя этого
подонка?; тогда он спокойно говорил - мое темя выше ваших молний - гово-
рил - вижу, вам еще не надоело меня дурачить, ну ничего, ничего, я пос-
мотрю, насколько вас хватит, вы и не знаете, что такое настоящее терпе-
ние.
После коротких раскаленных разговоров с родной сестрой Ольги он, ус-
мехаясь про себя, думал - что же ты хочешь сделать, Ольга, чего до-
биться, неужели ты хочешь изменить меня, или ты хочешь изменить себя, но
ведь наша земность неизменна, и, что бы ты ни делала, как бы ты ни ста-
ралась, в моей душе была, есть и будет ниша, до миллиметра подогнанная
под тебя, и любому другому человеку в этой нише будет либо тесно, как
роялю в скрипичном футляре, либо просторно, как смычку.
Но своими постоянными визитами к сестре бывшей жены Кожухин добил-
ся-таки некоторых результатов и как-то раз, зайдя к матери, он, с безо-
шибочностью профессионального электрика, почувствовал в ней ненормальное
нервное напряжение и спросил, в чем дело, и она сказала, что ей звонила
Ирина, а он спокойно, отстраненно спросил - какая Ирина? - спросил, еще
не понимая, потому что был способен забыть имя, не забывая свояченицы; а
мать ему сказала - родная сестра Ольги; тогда он поднял голову и молча
посмотрел на мать, предотвращая, усмиряя горячий гейзер истерики; мать,
всхлипывая, сказала - я же не знала, что ты ходишь к ней, а она мне не
поверила, она сказала, что мы с тобой заодно, что мы хотим загнать ее в
могилу, как загнали Ольгу, а теперь делаем вид, что ничего не случилось,
что никто и не умирал, и она была вне себя, и ей кажется, что ты пресле-
дуешь ее, врываешься к ней в дом, где она живет одна, а у нее нет двер-
ного глазка; он сказал - я ни разу не переступил порога ее дома с тех
пор, как Ольга ушла от меня, - а потом сухо, жестко сказал - они сумас-
шедшие, чтоб мне сдохнуть, они сумасшедшие, потому что только сумасшед-
шие способны затеять подобную игру, а теперь они не знают, как прекра-
тить это, как от этого откреститься, как воскреснуть из мертвых, не уме-
рев перед этим; мать смотрела на него не дыша, широко раскрытыми глаза-
ми, и слова его, голос, невероятная могучая убежденность гремели у нее в
голове, как десятки колоколов, призванных крепить веру, и потом лишь она
смогла пробормотать - я сказала ей, что ты не веришь и тебя невозможно
переубедить; тогда он ей сказал - да будь я проклят, как же я могу пове-
рить, если знаю, что Ольга жива? ради чего мне поступаться честностью? -
и сказал - зачем мне верить? чтобы подыграть им в этой безумной игре?
Все чаще и чаще на больших сдвоенных батареях отопления он слушал
глухой забетонированный шелест воды и, глядя на блестящую оцинкованную
поверхность огромной вытяжки у себя над головой, задумывался о неуемном
стремлении людей к легкости. Он подносил к лицу пальцы, кончики которых
омертвели от постоянного зажимания твердых оголенных проводов, и думал -
легкость во всем, Ольга, легкость во всем - в еде и одежде, в походке и
отношениях, в жизни и несчастии - легкость для них новый бог, еще немно-
го, и к ним придется привязывать свинцовые болванки, чтобы они не воспа-
рили к птицам, - их там не ждут; они, чего доброго, нарушат соотношение
между силами ветров и человеческой тяжестью и будут жить, влекомые воз-
душными потоками, как риниафиты, - и думал - как можно так легкомысленно
отталкивать землю, противиться ей - меня же они обвинят в пресмыкании,