"Дмитрий Бакин. Страж лжи" - читать интересную книгу автора

шенного дома, погружаясь в тяжелый изнурительный сон, он чувствует се-
бя землей, в недрах которой зарождается землетрясение, и чувство это
предшествует бунту костей, и по-прежнему невпопад, перебив мать на по-
луслове, он вдруг резко спросил - почему же ты не сказала мне, что уже
октябрь?
Осень посеяла в нем мелкую раздражительность. Веяния мороза и смор-
щенные листья, хрустевшие под ногами, как тонко нарезанный сухой кар-
тофель, и струи холодного воздуха, стеклившие края луж по утрам, прев-
ратили его обычную нелюдимость в мрачную угрюмость, сковали, уменьшили
лицо, грубую кожу которого наполовину затянул рот, отчего все рельефы
черепа, не заросшие волосами, выступили гладкими валунами мельчающей
реки. Но, поглощая время, как сгорающее топливо, он двигался к началу
зимы, словно бесшумный паровоз, тащивший за собой все возрастающий
пустой состав дней.
Любыми путями он старался избежать вынужденного переселения в квар-
тиру матери, без обсуждения отвергая ее уговоры, несмотря на то, что
она предлагала пожить у нее только до следующего лета. Довольно быстро
она разыграла свою козырную карту, принявшись жаловаться на нехватку
денег, исподволь подводя его к тому, что, проживая с ней, он мог бы
платить за квартиру и тем самым снять гору у нее с плеч, на что он за-
явил, что никакой горы на плечах уже нет, и заявил - сегодня я заберу
все твои расчетные книжки, и выброси это из головы. После долгих пре-
пирательств, закончившихся тем, что он силой отобрал у нее расчетные
книжки, мать спросила - но где ты будешь их хранить? - и спросила - ты
что, будешь всегда носить их с собой?; он ей ответил - они будут ле-
жать у меня на работе; тогда она ему сказала - ты, может, и жить бу-
дешь на работе?; он задумчиво посмотрел на нее и медленно сказал -
возможно. А на следующий день, перекладывая расчетные книжки в нижний
ящик верстака, который стоял в узкой каморке, расположенной в двух
метрах от щитовой на последнем этаже телефонной станции, он думал - а
почему бы и нет, Ольга, почему бы и нет, пусть думают, что хотят, да и
похоже на то, что другого выхода у меня нет, нужно будет только пре-
дупредить этих бабок из ВОХРа - и думал - день-два на окончательные
раздумья, и я, пожалуй, переберусь жить сюда.
Этому событию предшествовала ночь, когда Кожухин выбирал положение
тела для сна дольше, чем обычно, и, видимо, вследствие этого выбрал
неправильно - он понял это, еще пребывая во сне, увидев сноп света
проектора, воспроизводившего изображение на огромном боку бегущего но-
сорога, - это были вальсирующие женщины, похожие на миражи белых па-
русников, перенесенные с полотна экрана на мерно двигающиеся в тяжелом
беге окостеневшие бородавчатые латы. Рано утром - к счастью это была
суббота - при попытке встать его едва не спалила огненная боль, словно
позвоночник подожгли, как сухую жердь, и он вынужден был пролежать
полтора часа в полной неподвижности, слыша тяжелый топот виденного
сна. Лишь по истечении этого времени, все еще накрытый облаком желтых
мух, он попробовал пошевелить пальцами рук и понял, что может сделать
это без того, чтобы не угодить на тот свет.
Приступ сковал его на двое суток, но, предвидя подобное, он держал
в тумбочке сухари и воду, до которых мог дотянуться, не вставая с кро-
вати. По истечении первых суток приступа в пелене раннего утра, после