"Джордж Гордон Байрон. Марино Фальеро, дож венецианский (Историческая трагедия) " - читать интересную книгу автора

он выказывал в управлении государством и как посланник, снискали ему
уважение и доверие граждан и объединили все голоса в выборе его главой
республики. Когда он поднялся на высоту, почетно завершавшую его жизнь,
ничтожная обида влила в его сердце такой яд, что все его прежние доблести
исчезли, и он закончил жизнь позорной смертью предателя. Этот печальный
пример показал, что _нет возраста, в котором разум человеческий был бы в
безопасности, и что в человеке всегда остаются страсти, которые могут
ввергнуть его в позор, если он недостаточно владеет собой_" {Цитируется
Байроном на итальянском.}.
Откуда д-р Мур взял, что Марино Фальеро просил пощадить его жизнь? Я
справлялся во всех хрониках и нигде ничего подобного не нашел. Правда
только, что он во всем сознался. Его повели на место пытки, но нигде не
упоминается о том, что он просил о помиловании; и то обстоятельство, что его
пытали, менее всего указывает на недостаточную его твердость; если бы он
выказал малодушие, то об этом, наверное, упомянули бы хронисты, которые
очень далеки от доброжелательного к нему отношения. Малодушие совершенно не
в характере такого воина, так же как и не в характере времени, в которое он
жил и в которое он умер, - это обвинение противоречит к тому же исторической
правде. Я считаю непростительным клевету на исторические личности, сколько
бы ни прошло времени. О мертвых и несчастных следует говорить правду, а на
тех, кто умерли на эшафоте, в большинстве случаев из-за своих собственных
ошибок, не следует возводить обвинения, совершенно невероятные уже ввиду
опасностей, которым они подвергались, совершая поступки, за которые они были
приговорены к насильственной смерти. Черное покрывало, нарисованное на месте
портрета Марино Фальеро в галерее венецианского Дворца дожей, и лестница
Гигантов, где он был коронован, развенчан и обезглавлен, произвели сильное
впечатление на мое воображение, так же как его властный характер и странная
история. В 1819 году я несколько раз ходил в церковь San Giovanni e San
Paolo искать его могилу. Когда я стоял подле усыпальницы другой семьи, ко
мне подошел один священник и сказал: "Я могу вам показать более прекрасные
памятники, чем этот". Я сказал ему, что ищу гробницу семьи Фальеро, и в
частности дожа Марино. "Я вам покажу ее", - сказал он, вывел меня из церкви
и указал на саркофаг в стене с неразборчивой надписью. По его словам,
гробница эта находилась прежде в прилегающем монастыре, но была изъята
оттуда, когда пришли французы, и поставлена на теперешнее место. Он сказал,
что присутствовал при открытии могилы, когда переносили останки дожа, и что
там осталась груда костей, но ясных признаков обезглавления не было. Конная
статуя перед церковью, о которой я упоминаю в третьем акте, изображает не
Фальеро, а какого-то другого, забытого теперь воина позднейшего времени.
Было еще два других дожа из этой семьи до Марино. Орделафо, павший в 1117
году в битве при Заре (где его потомок впоследствии победил гуннов), и
Виталь Фальеро, правивший в 1082 году. Семья эта, родом из Фано, была одна
из самых знатных по крови и богатству в городе, самых богатых и до сих пор
самых древних семей в Европе. Подробности, которые я привожу, доказывают,
насколько меня заинтересовал Фальеро. Удалась ли мне или нет моя трагедия,
но, во всяком случае, я передал на английском языке достопамятный
исторический факт.
Я задумал эту трагедию четыре года тому назад и, прежде чем изучил в
достаточной степени источники, склонен был объяснять заговор ревностью
Фальеро. Но, не найдя подтверждения этому в источниках, а также ввиду того,