"Лилия Баимбетова. Перемирие" - читать интересную книгу автора

Прислонившись льняноволосой головой к гранитному проему окна, она смотрела
на меня печальными серыми глазами, до шеи закутанная в шаль, и легонько,
словно бы бессознательно покачивала ногой.
- Они чудовищны, - вдруг сказала Ольса своим резким голосом.
- Что?..
- Они чудовищны! - крикнула она, не меняя ни своей позы, ни выражения
своего лица, даже не шевельнувшись.
- Ольса, ты что?! Услышат!
- Я не могу! Я не могу! Я не выдержу! - выкрикнула она еще страшнее,
все с тем же застывшим, растерянным выражением лица, - Как я могла! Впустить
их - в крепость!
- Ольса! - громко сказала я.
- Ты! Ты! Ты! Ты - Дарринг! Как ты могла привести их сюда! -
выкрикивала она все глуше, и глаза ее наполнялись слезами.
И тут я разозлилась.
- Прекрати! - сказала я, - Это не нильфы, Ольса, с ума ты, что ли,
сошла?
Одна слеза скатилась по пылающей румянцем щеке. Ольса вдруг всхлипнула.
- Они хуже! - крикнула она мне в лицо, - Они хуже! Хуже! Они чудовища!
Она разняла руки и, уткнувшись лицом в ладони, разрыдалась. Плечи ее
содрогались, длинные кудри свесились вниз. Звук рыданий далеко разнесся по
пустому коридору.
- Ольса, ты, что, совсем свихнулась?! - сказала я, - Хочешь, чтобы тебя
тут увидели?
И тут мне пришло в голову то, о чем я заранее и не подумала, а надо
было. Видно, кто-то из Воронов оскорбил ее каким-нибудь грязным
предложением, они на это вполне способны. Вороны очень падки на женскую
красоту, особенно выделяют они блондинок, и при этом они не считают женщин
за существ, равных себе, и непривычную женщину могут очень сильно оскорбить.
Сделать это мог любой из них, одного-то, правда, можно было исключить:
дарсай был занят тем, что оскорблял меня.
- Ольса, тебе кто-то из них что-то сказал?
- Не-ет.
- Дотронулся, что ли?
- Нет, - сказала она, поднимая заплаканное лицо, - но как смотрел на
меня! Он же глазами меня раздевал! Всю оглядел, как оценивал!
- Боги! - сказала я с немалым облегчением, - А здешние князья себя
лучше, что ли, ведут? Ты красивая женщина, Ольса, ты должна бы к этому
привыкнуть.
- Но нелюдь! - крикнула она, - Как он смел!
- Ну, и что, что нелюдь? Подожди, увидишь их без шлемов и без плащей,
сама глазами раздевать начнешь, не посмотришь, что нелюдь.
- Что ты такое говоришь? - вдруг тихо и строго сказала совершено
шокированная Ольса, - Ведь это уже не похабство, это уже не знаю даже что.
Ведь это все равно, что со зверем, все равно, что зверя к себе примерять.
Зверь, может, и красив, но разве пойдешь ты с ним...
- Они не звери, Ольса! - сказала я, но, честно говоря, я была порядком
растеряна.
- Они не люди, - тихо и строго продолжала Ольса, - значит звери,
другого нет, Эсса.