"Лилия Баимбетова. Перемирие" - читать интересную книгу автора

- Да.
Алые глаза приоткрылись, он взглянул на меня сквозь ресницы - такие же
пушистые, как у хонга.
- Послушай, - сказал он вдруг, - у нас были неприятности несколько дней
назад. Ты бы посмотрела моих ребят, раз уж ты такая добрая. Встретить
врачевателя так далеко от Границы - такое везение надо использовать.
Да уж, вряд ли в округе нашелся бы еще один врачеватель, который
захотел бы иметь дело с Воронами.
- Попасть в переделку так далеко от Границы - это надо уметь, -
недовольно сказала я.
- Так посмотришь?
- Хорошо, - сказала я, - А как насчет тебя?
- А какой смысл? - сказал он безразлично, - Все равно заживает как на
собаке.
И снова закрыл глаза. Я не шевелилась. Казалось, он заснул.
Говорить за стеной, наконец, перестали, и сразу воцарилась глухая
тишина. Я сидела на краю кровати и слушала тихое дыхание Ворона: да, он уже
засыпал. Я была совершенно растеряна произошедшим.
А что, собственно говоря, произошло? Ни-че-го, как любил говорить мой
покойный муж. Ничего. Мы сказали друг другу несколько слов, я дала ему воды,
он напился и снова заснул. Все. В этих простых действиях не было ничего
такого, из-за чего моему глупому сердцу стоило бы так биться. Но на самом
деле - было. Это была сама противоестественность этих действий. Если бы мы
повстречались в степи, дело могло бы кончиться только моей смертью и его
более или менее серьезным ранением, если бы мне повезло. В этом отношении я
не склонна была себе льстить: может, я и стратег, но в искусстве боя я вряд
ли могу соперничать с тем, кто прожил две сотни лет. Впрочем, может, я сама
подставила бы ему шею под удар, да еще бы за великую честь это почла -
умереть от руки такого противника. Но это было бы нормально. В общем-то, и
наша встреча во дворе, и все, что было потом, - все это не выходило за рамки
ожидаемого, но только не то, что произошло здесь. Откуда эта доверчивость,
это странное равнодушие к тому, что я подумаю о нем, и к тому, что есть я и
что есть он, к тому, что стоит между нами? Один эпизод с водой чего стоил!
Как он мог - попросить! - попросить меня, тцаля, так обнажить передо мной
свою слабость, да еще и пить из моих рук?! Это было невозможно. И с чего он
взял, что я не воспользуюсь его слабостью? Откуда эта безграничная
доверчивость, почти на грани с бредом? Вряд ли ему настолько плохо - я же
чувствовала это.
А ведь я пришла, чтобы поговорить с ним. И чем все закончилось? Он
только больше запутал меня в свою паутину, пойдя по самому легкому и почти
безошибочному пути, - он затронул мою жалость. Говорят, так легче всего
влюбить в себя женщину, особенно, если нужно сделать это быстро, ибо долгая
жалость - это уже презрение. Так я и думала, сидя рядом с ним и разглядывая
его лицо, твердое, худое, темное, с тонкими морщинками возле глаз. Лицо
воина. Но единственное, что мне виделось в этом лице, это глубокая, страшная
старость. Тело его и сейчас гораздо сильнее и быстрее, чем было когда-то в
молодости. Но...
Глубокая старость. Старость Ворона, которая есть признак не дряхления
тела или духа, но все большего расхождения их путей, признак приближения
того момента, когда разуму надоест возвращаться в тело, и он покинет его