"Лилия Баимбетова. Перемирие" - читать интересную книгу автора

Меня вдруг пробрала дрожь: боевые топоры? кривые сабли? Господи, с кем
же они дрались? Ворон внимательно и серьезно смотрел на меня: от него не
укрылось мое волнение.
- Ты знаешь, кто это был, тцаль?
- Я не уверена, - пробормотала я.
- Вот как?
Тогда я посмотрела ему в глаза. "А знает ли он сам? - думала я, - Ведь,
наверняка, знает, разве не за этим они сюда приехали?" Надо было, наконец,
прояснить ситуацию.
- Кое-кто считает, - сказала я, - что вы приехали сюда, чтобы заключить
с ними союз.
- С кем?
- С нильфами.
Я ожидала, что он отреагирует на это слово, но не так. Он только замер
и насторожился, ничего не выразилось ни в его лице, ни в глазах, я лишь
почувствовала его внутреннее напряжение.
- Это так?
- Поговори с дарсаем, - вдруг сказал он тихо, - Может, он тебе и
скажет. Извини, я пойду.
С самым равнодушным видом он повернулся было к двери, но я поймала его
за рукав. Ворон вопросительно оглянулся.
- Я схожу за сумкой с травами, потом осмотрю вас.
Веклинг безразлично кивнул и ушел. Хлопнула дверь. Я осталась в
коридоре одна и, прислонившись лбом к каменной кладке, закрыла глаза. Камень
был холодным и влажным. Отчего-то к глазам моим подступали слезы и
перехватывало дыхание. Но не хватало мне еще расплакаться в чужой крепости,
в коридоре, где кто угодно мог увидеть мои слезы.
Скорым шагом, с запрокинутой головой, я вбежала в свою комнату и,
закрыв дверь, разрыдалась; и эти слезы - абсолютно беспричинные - были
первыми за всю мою жизнь Охотника.

Глава 4 Будни.

Всю ночь шел снег, и когда я проснулась утром, он лежал уже всюду. К
утру ударил мороз, и небо очистилось, стало ясным и прозрачным, как ломкое
стекло. Зари не было, и в чистом бледно-голубом небе над рекой и дальними
холмами всходил пылающий алым ясным светом солнечный диск. Ровная тихая
белизна покрыла весь мир - и холмы за рекой, и поля, и горные склоны, и еще
вчера грязный, в слякотных лужах двор крепости. Все было одинаково бело
вокруг, не видны были дороги, только маленькая меловая речушка все так же
петляла меж сугробов, да леса чернели на склонах. На карнизе блестел иней.
Был тот самый момент утра, когда все синеватые сумеречные тени уже исчезли,
но солнце взошло еще не настолько, чтобы блеском снег слепил глаза, и
снежный покров являлся в своей первозданной чистейшей белизне. Воздух был
морозен и свеж, ни единый запах не нарушал его, все запахи замерзли и были
погребены под снегом. Как завороженная, стояла я у окна и, обхватив себя за
плечи, смотрела на то, что случилось с миром за ночь. Вот она - зима.
Подумать только, какое странное и страшное время года, так, наверное, будет
выглядеть мир после конца света, так же будет все вокруг бело, безжизненно и
мертво, не будет ни красок, ни звуков, ни запахов, только холод и чистейшая