"Лилия Баимбетова. Планета-мечта " - читать интересную книгу автора

- Что?
- Идрай - это не имя, это клан проводников. Переводиться "тот, кто
ведет".
- Точнее "тот, кого ведут", - сказал Михаил Александрович, неслышно
подошедший к нам, - Но почему вы думаете, что он не идрай?
Я оглянулась. Михаил Александрович сиял. Он был в легких летних брюках
бежевого цвета и в рубашке с коротким рукавом, седенькие волосы были
причесаны волосок к волоску. Каверин неожиданно напомнил мне одного из моих
преподавателей, не школьных, а по курсам координаторов, странный был
человек, с причудами.
- Подождите, - сказал Стэнли, - Так что с этим переводом? Кто кого
ведет?
Я прыснула. Михаил Александрович улыбнулся, словно лектор, услышавший,
наконец, вопрос студентов.
- Это легенда, - неторопливо сказал Каверин, - Существуют люди, которые
чувствуют невидимые пути, проложенные под землей. Эти люди - идраи, те, кого
ведут, они прирожденные проводники, привилегированный клан.... - тон
профессионального сказочника неожиданно был оставлен, и Каверин живо
спросил, - Так почему выдумаете, что он не идрай?
- Идрай не опуститься до такого, - сказала я тихо.
- Всякое бывает в жизни, - отозвался Каверин.
- И он ходит не так....
- Я никогда не видел идраев, так что здесь я вам поверю.
Я улыбнулась, наклоняя голову.
- Я тоже не видела, - сказала я, - но он ходит, как.... - и я
замолчала, потом пробормотала, - Нет, этого не может быть.
- Чего не может быть? - спросил Стэнли.
Он стоял, уперев руки в бедра, и слушал наш с Кавериным разговор.
Выражение лица у него было немного недовольное. Я покачала головой. Перед
глазами моими все стояла эта картина: жалкий оборванец, сгорбившись, идет по
залитому солнцем двору миссии, и грязные его босые ноги легко ступают по
утоптанной желтоватой земле, по сорной траве, и трава словно расступается
под его ногами. Но я готова была скорее признать, что мне померещилось. Это
не может быть файн, нет!
Вышли мы уже после полудня. В начале пути всем было весело, только Эмма
Яновна косилась на разошедшихся мужчин с великосветским недоумением. Эта
женщина просто неподражаема, ей-богу! Надо же иметь такие манеры....
Боюсь, что мне будет нелегко; я не слишком люблю людей, да и год среди
красных камней Вельда превратили меня в совершенного мизантропа. В
мизантропку. Или в мизантропиню. Но я здесь не одна такая, я скоро заметила,
то наш проводник тоже шарахается от людей. Я сразу прониклась к нему
симпатией. Нет ничего, кажется, тяжелее, чем необщительному человеку
находиться в шумной и веселой компании.
...Сегодня мы прошли тридцать километров. Весь день стояла ужасная
жара, вечером не стали даже ставить палатки. Остановились мы в степи, возле
небольшого ручья. Здесь местность совсем сухая, и травы невысокие: типчак,
мари-собачье ухо и светальник.
Ручей отчего-то напоминает мне Дэ. Он течет по дну небольшого провала с
глинистыми обрывистыми берегами - сантиметров двадцать в высоту. Вода в
ручье темная, а течение медленное, почти незаметное, но в самых мелких