"Мюррей Бейл. Эвкалипт " - читать интересную книгу автора

Можно было бы до бесконечности превозносить своих любимцев или же,
напротив, вернуться к перечислению ботанических терминов, что сами по себе
попадают почти в тон, либо представляют собою краткое резюме, если, конечно,
такое возможно, либо безнадежно неуместны, ни к селу ни к городу, как
говорится, зато привлекают взгляд чисто лингвистической экзотичностью - как,
например, platypodos; в то время как всего-то и нужно (естественно, кроме
начала как такового) указать, что эвкалипт совершенно самостоятельный, и при
этом... ну да ладно, неважно.
В стародавние времена жил да был один человек... а что не так-то?
Допустим, начало не самое оригинальное, зато проверенное временем, что уже
обещает нечто ценное, весомое, некий глубинный импульс, на который, того и
гляди, отзовешься, широкий спектр возможностей для занесения на бумагу.
Давным-давно жил-был один человек - жил в собственном имении на окраине
захолустного городишки в Новом Южном Уэльсе* и никак не мог решиться, что
ему делать с дочкой. И тогда принял он решение самое что ни на есть
неожиданное. Какое-то время люди только об этом и судачили, только об этом и
думали, пока не осознали, что оно вполне в его духе и удивляться, собственно
говоря, тут нечему. Впрочем, толки и по сей день не улеглись, ибо
последствия пресловутого решения до сих пор ощущаются и в самом городишке, и
в его окрестностях.
______________
* Штат в восточной части Австралии; административный центр - город
Сидней.

Звали сего человека Холленд. Жил Холленд с единственной своей дочерью в
имении, границей которого с одной стороны служила река цвета хаки.
Находилось имение к западу от Сиднея, через степь и прямо на солнце; на
японской машине часа четыре езды.
Повсюду вокруг земля смахивала на этакого геологического верблюда:
неспешно вздымающаяся все выше, бурая, загрубелая, вся в пятнах теней, что
словно подрагивали в жару, и бесконечно терпеливая с виду.
Кое-кто утверждает, будто помнит тот день, когда Холленд приехал в
тамошние края.
Жара стояла - не продохнуть; сущее пекло. Холленд сошел с поезда один,
без женщины - тогда еще без. Не задержавшись в городе даже стакан воды
выпить, он поспешил прямиком в свое новообретенное имение, проданное за
отсутствием наследников, и принялся обходить его пешком.
Были там запруды цвета чая с молоком, и сараи из рифленого железа на
трапециевидном склоне, и лесные склады с запасами колотых дров, и -
ржавчина. Одинокие дебелые эвкалипты царили над знойными пастбищами; стволы
их в сумерках отсвечивали алюминием.
Первым здесь обосновался тощий, поджарый поселенец с тремя сыновьями.
Поначалу спали они прямо как были, в одежде, согреваясь под мешками из-под
зерна или под боком у овчарки; этим волосатым парням с изможденными лицами
было не до женщин - с бабами, всяк знает, хлопот не оберешься! Никто из них
так и не женился. То был народ скрытный, себе на уме. В бизнесе они
предпочитали не выдавать своих истинных намерений; жили, чтобы приобретать,
умножать и копить. При первой же возможности чего-нибудь да прибавляли:
огороженное пастбище-другое то здесь, то там, акры и акры земли; несли в
заклад все ценное, зато прирезали даже испещренный нездоровой сыпью склон по