"Павел Багряк. "Фирма приключений"" - читать интересную книгу автора

на результате, внесла в "сценарий" погрешность, которая хоть на йоту
изменила запрограммированную последовательность событий, то вы жестоко
ошибаетесь. Ничего этого не было и, добавим, быть не могло. Любой
сотрудник мог ошибиться, оказаться рассеянным, любая машина способна была
дать сбой, - все это заранее учитывалось системой контроля и перепроверки
и влияло на ход дела не более, чем травинка среди шпал на бег локомотива.
Представленный на утверждение "сценарий" не содержал никакой
неточности.
Наконец пришло время сказать, что вышеописанное не столь далеко
отстоит, как это может показаться на первый взгляд, от волнующего нас
события: убийства на улице Возрождения. Более того, мы как никогда близко
подошли к человеку - или, точнее выразиться, к людям, заставившим Гарда
метаться в поисках неизвестно чего. Однако не грех и добавить, что жизнь
есть жизнь, и наивен тот, кто думает, что она подчиняется даже компьютером
выверенным схемам...



12. ПОКУШЕНИЕ

Когда в чем-то, даже в мелочах, Гарда подлавливала неудача, он знал:
все, надо бросать якорь, потому что неудачи теперь навалятся со всех
сторон, могут искрошить в щепки и утопить даже на мелководье. Уж лучше
уйти в какую-нибудь тихую бухту и переждать, пересидеть, как моряки
пережидают бури, - риск смертельно опасен. А потом, когда черная полоса
жизни, подчиняясь каким-то высшим законам, сама уступит место полосе
светлой, поднимай паруса и двигайся дальше.
Но истинный бес сидел в душе Дэвида Гарда, комиссара полиции, что,
собственно, и делало его столь милым для друзей, столь опасным для врагов
и столь неудобным для начальства. Этот бес-искуситель все время точил
изнутри Гарда, не хуже того, как Линда точила Фреда Честера, и как бы
подзуживал: а ну, испытай еще раз судьбу, сунься-ка туда, куда соваться не
следует, рискни, когда лучше бросить якорь!
По всем линиям был тупиковый вариант. Как началось с убийства в
"закрытой комнате", так и продолжалось: куда ни тыкался комиссар Гард,
всюду напарывался на стенку, в которой не было даже намека на щелочку.
Сунулся к Клоду Серпино, старому другу и товарищу, и чего, казалось бы,
проще - определить, кем и когда положены деньги на счет Барроу, какой
"сестрой", так не вовремя умершей, - при этом ясно было, что Клод и по
дружбе, и по закону не скроет от Гарда сведений... Увы, вкладчик оказался
инкогнито, и никакой "сестры" у бывшего гангстера-моряка, конечно, и в
помине не существовало.
Быть может, действовал "мертвый счет", открытый фирмой на каждого
смертника, купившего приключение без гарантии? Да, с этого счета Мэтьюз
Барроу действительно получил одноразовую страховую сумму, - прямо скажем,
немалую, целых полторы тысячи кларков! - но его банковский вклад не стал
менее таинственным, ибо намного превосходил "мертвый счет".
Наконец, комиссар Робертсон по настойчивой просьбе Гарда как ни
вспоминал, так и не смог вспомнить, были ли у него прямые улики против
Барроу в связи с той перестрелкой и десятком трупов. Формально же, если