"Десмонд Бэгли. Оползень (авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

здесь я дилетант. Как бы то ни было, дело это давнее, и сейчас, наверное,
все это не имеет значения, но я все же решил тебе сообщить о том, что кто-то
еще, кроме твоего неизвестного благодетеля, интересовался тобой".
Новость была интересной, но давно устаревшей.
Я подумал над ней некоторое время, но, как и Саскинд, ни к чему не
пришел.
Весной я отправился на север в дистрикт Мак Кензи и провозился там в
поисках месторождений все лето. Но год выдался неудачным, и я стал
подумывать, не бросить ли все и запродаться какой-нибудь компании для
регулярного заработка. Но я знал, что не сделаю этого. Мне слишком хорошо
знаком вкус свободы, чтобы сковать себя по рукам и ногам, да и человек я не
компанейский. Но для продолжения работы следующим летом нужны были деньги,
значит, мне вновь предстояло двигаться на юг, к цивилизации.
Наверное, надо было быть круглым дураком, чтобы опять очутиться в
Британской Колумбии. Я действительно стремился следовать совету Саскинда и
забыть о Форт-Фаррелле, но порой трудно себя контролировать. Днем, когда я
чувствовал себя одиноко, и в особенности ночью я думал о странной судьбе
Трэнаванов. Я чувствовал своего рода сопричастность ей, ведь я был в том
разбившемся "кадиллаке" - и даже некоторую смутную вину. И, конечно же, я
испытывал чувство вины за то, что удрал из Форт-Фаррелла, последние слова
Мак Дугалла все время звучали у меня в ушах, несмотря на уверения Саскинда в
моей правоте.
И еще я много думал о Клэр, несомненно гораздо больше, чем следовало
одинокому мужчине посреди диких лесов.
Как бы то ни было, я возвратился и зимой подключился к группе ученых,
работавших недалеко от Кэмлус в Британской Колумбии над проблемой
землетрясений, - платили мне немного, да и атмосфера внутри этой компании
высоколобых оказалась мне не по душе, но я делал свое дело и кое-что скопил.
По мере приближения весны меня стало охватывать какое-то беспокойство,
но я понимал, что ресурсов для самостоятельной экспедиции у меня все же
недостаточно. Похоже было на то, что мне не удастся вырваться из порочного
круга зависимости от наемной работы. Однако вскоре я получил деньги, но
таким образом, что вместо этого предпочел бы лет двадцать трудиться на
кого-нибудь.
Мне пришло письмо от некоего Джарвиса, партнера Саскинда. Он извещал
меня о неожиданной смерти Саскинда от сердечного приступа и о том, что
Саскинд оставил мне пять тысяч долларов.
"Я знаю, что у вас с Саскиндом были особые отношения, - писал
Джарвис, - более глубокие, нежели простая связь врача и пациента. Примите
мои искренние соболезнования и знайте, что вы всегда можете рассчитывать в
случае необходимости на мою профессиональную помощь".
Я испытал чувство огромной потери. Саскинд был единственным отцом,
которого я знал. Он был единственным моим якорем в том мире, который отобрал
у меня три четверти моей жизни. Хотя встречались мы в эти годы очень редко и
нерегулярно, нас связывала переписка, а теперь не будет ни писем Саскинда,
ни его самого, грубоватого, умного.
Известие о его кончине выбило меня из колеи. Во всяком случае, я
почему-то стал задумываться о геологической структуре Северо-Востока
Британской Колумбии и о том, нужно ли мне этим летом возвращаться на свой
крайний север. Словом, я решил ехать в Форт-Фаррелл.