"Константин Сергеевич Бадигин. На затонувшем корабле " - читать интересную книгу автора

подписал оба.
- Скажите откровенно, генерал, часто удается транспортам вырваться из
опасной зоны и благополучно прибыть, например, в Киль или хотя бы в
Копенгаген? - спросил эсэсовец.
Губы генерала Ляша тронула усмешка. Он перевернул страницу книги.
Мюллер выразил на лице скорбь и развел руками.
- К сожалению, другого ничего предложить не могу. Простите за
любопытство, штурмбанфюрер, кто этот профессор: крупный специалист? Наверно,
военная промышленность?
- Нет, так, пустозвон, янтарные запонки, - ухмыльнулся Эйхнер. - Но
сейчас он дорого стоит. Если профессор попадет в руки русских, они смогут
выжать из него несколько миллионов золотых марок... Я пойду, генерал, время
не ждет.
Эйхнер спрятал пропуска.
- Хай... тлер, - сказал он негромко и, оглянувшись на Ляша, добавил: -
Желаю победы, генерал.
В комнате наступила тишина.
Мюллера снова одолевала зевота, клонило ко сну. Так бывало часто, когда
он нервничал. Эта склонность появилась у генерала еще в детстве. В птичнике
отцовского поместья он испугался индюка. С этого и пошло. Лечился Мюллер
долго и упорно, ездил на курорты. Однако болезнь почти не поддавалась
лечению. Вот и сейчас генерал нервничал: с одной стороны, беспокоила
возмутительная болтовня коменданта, с другой - страх, он боялся попасть в
руки русских. Машина приедет за ним только в шесть часов, сам виноват, черт
возьми, надо было уехать раньше. Гаулейтер предлагал ему место на самолете,
он отказался. Хотелось еще раз показать свою преданность, готовность умереть
за фюрера... А вдруг начнется штурм и ему придется погибнуть в этой норе?
Однако он держался бодро. Никто не догадается, что под самоуверенной личиной
скрывались тревога и страх.
Мюллер больше ни о чем не спрашивал коменданта Ляша. Гораздо спокойнее,
когда этот тип молчит...
Профессор Хемпель! Генерал прихватил-таки краем глаза фамилию на
пропуске. Несколько миллионов золотых марок!!! Ого, генерал Мюллер прикинул,
как выглядят эти деньги в подвале прусского банка. Десятки аккуратных
кожаных мешочков. Можно ни о чем не думать до конца дней. Обещанная ему
половина выручки от продажи каких-то товаров в Копенгагене казалась
ничтожной суммой. Профессор Хемпель? Где он слышал это имя? Обладатель
миллионов. Однако, по правде сказать, он, Мюллер, не хотел бы очутиться на
его месте. Хемпель, наверно, знает об этом золоте больше, чем должен знать
благонамеренный немец. Опека гестапо не приведет к добру.
- Скажите, генерал, - все-таки не выдержал Мюллер, - вы не знаете,
откуда у этого профессора могут быть такие деньги?!
- Простите, господин командующий, я не совсем вас понял. Какие деньги?
- Миллионы золотых марок профессора Хемпеля. Я только что подписал
пропуска... Альфред Хемпель, гм! - генерал Мюллер вспомнил: королевский
замок, пустой зал...
- Миллионы профессора Хемпеля!.. Но ведь он всего лишь директор музея.
Я слыхал о нем. С его именем связано всякое упоминание о янтаре в
Кенигсберге, - откликнулся Ляш. - Деньги! Меня интересуют снаряды и танки,
господин командующий.