"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

зеленцы и бельки в возрасте от двух дней до недели.
- Ну, каково зверя? - радостно спрашивали юровщика промышленники.
- Маленько-то есть, - отвечал осторожный Алексей Евстигнеевич, - есть
маленько, ребята.
Над льдиной стоном стоял плач голодных тюленят. В разводьях то и дело
появлялись отлучившиеся на охоту тюленихи. Они вытягивали из воды свои
шеи, стараясь разглядеть среди тысяч орущих малышей своего детеныша.
Выбравшись на лед, звери ловко и быстро передвигались, отпихиваясь ластами
и скользя по гладкой поверхности. Найдя своего детеныша, мать ласково
облизывала его круглую мордашку. Лежавшие на льду самки, повалившись на
бок и плотно прижав к брюху катарки, кормили сосунков. Желтый комочек,
удобно примостившись к матери, жадно теребил сосок.
Промышленников охватило нетерпение.
- Алексей Евстигнеевич, кабыть самая пора, - сказал лежавший рядом помор.
- Зверя-то что пня в лесу.
- На большой воде начнем. Недолго прилива ждать. Льды сомкнутся, зверю
податься некуда, - шепотом ответил Химков, наблюдая залежку. - Что птицы
сидят, махалки подняли, - показал он младшему сыну на десяток
насторожившихся маток.
И правда, задрав заднюю часть тела и вытянув шеи, они издали были похожи
на больших черных кур, сидящих в гнезде.
Алексей Евстигнеевич решил больше не мешкать и подал знак; носошники
разбежались по льдинам, ловко орудуя палицами с шипами на одном конце и
крюком на другом.
Ваня Химков осторожно подкрадывался к большой жирной тюленихе, спокойно
кормившей белька. Заметив охотника, она мгновенно ударилась в бегство.
Тяжелое скользкое тело, покрытое короткими жирными волосами, катилось,
словно лыжа, пущенная по насту. На снегу оставался след - широкая лыжня,
обрамленная по краям отпечатками ластов.
Химков со всех ног гнался за зверем. Но тюлениха оказалась быстрее, и если
бы не высокая гряда торосов, преградившая путь, она успела бы уйти в
воду... Прижатый к ледяной стене, зверь шарахнулся из стороны в сторону и,
молниеносно повернувшись, оскалил зубы.
Разгоряченный погоней, Иван торопливо взмахнул палицей, но удар был
неудачен. Зверь яростно бросился на Химкова, мгновенно вцепившись крепкими
зубами в оружие зверобоя.
- А-а-а, проклятая! - задыхаясь, ругался Иван, дергая за дубинку, стараясь
вырвать ее из пасти зверя.
Рванув посильней, он поскользнулся, упал, оставив палицу в зубах тюленихи.
Случившийся поблизости другой зверь со злобным шипением кинулся на
неудачливого, безоружного охотника. Но недаром Иван зовется зверобоем:
сорвав с руки варежку, он с маху стеганул тюленя по оскаленной морде.
Зверь ткнулся в снег и затих.
Тюлениха, схватившая дубинку, рыча и мотая головой, яростно ломала и
крошила ее зубами. Но и ее постигла та же участь.
- Спасибо, друг, - тяжело дыша, сказал Иван поспешившему на помощь
Степану. - Все теперь. Слаб головою зверь-то.
- Со мной, Ванюха, тоже случаи вышел, - начал рассказывать Шарапов, -
помню, впервой я на зверя шел. Дак утельга-то, чтоб ей в поле лебеды, а в
дом три беды, палицу бросила да меня за портки ка-ак цапнет. Веришь аль