"Ричард Бах. Биплан" - читать интересную книгу автора

свалившись в штопор. Нравится тебе это или нет, но из этого штопора выйти
тебе не удастся. Они вертятся все быстрее и быстрее, и тебе остается только
выпрыгнуть с парашютом. Иногда двигатель целиком вываливается из самолета, и
это не считается слишком странным или необычным. Это просто никак невозможно
предвидеть. Этот древний металл в основании древних двигателей к
сегодняшнему дню весь уже закристаллизовался, и вот однажды "ХЛОП", - и ты
уже, кувыркаясь, падаешь с небес на землю. А дерево в этих самолетах!
Берегись этого древнего дерева. Более чем вероятно, что оно насквозь
прогнившее. Стоит наткнуться в воздухе на маленькую яму, на небольшой порыв
ветра, и вот уже одно из твоих крыльев порхает от тебя прочь или, что еще
хуже, накрывает твою кабину, так что тебе даже не удается выпрыгнуть с
парашютом. Но хуже всего - это посадки. Шасси у бипланов узкое и ход руля
направления весьма ограничен. Ты даже опомниться не успеешь, как он вырвется
из-под твоего контроля, и ты покатишься по полосе в огромном клубке щепок,
тросов и изодранной старой обшивки. Они просто злобные, и это единственное
подходящее для них слово: злобные.
Но этот самолет выглядит послушным и элегантным, как юная леди, которая
изо всех сил старается произвести на мир хорошее впечатление. Прислушайся к
урчанию двигателя. Он работает ровно, словно настроенный гоночный мотор, ни
один цилиндр не выбивается из общего хора. "Надежный", тоже мне.
Небольшой прогон двигателя на траве, перед взлетом. Все его органы
управления свободно двигаются и правильно работают, давление и температура
масла -такие, какими они должны быть. Топливный вентиль открыт, топливная
смесь насыщена, все рукоятки - в тех положениях, в которых им следует быть.
Даже рычажок опережения зажигания и выключатель дополнительной катушки
магнето. Уже тридцать лет, как их не делают в самолетах.
Хорошо, самолет, давай поглядим, как ты умеешь летать. Я осторожно
подаю вперед ручку газа, слегка прижимаю левую педаль, чтобы развернуться
носом против ветра, и оказываюсь лицом к лицу с широко раскинувшимся морем
высокой влажной травы. Должно быть, эти россказни кто-то выдумал
давным-давно.
Кожаный шлем покрепче затянут под подбородком, темные очки опущены на
глаза.
Рукоятка газа уходит вперед до отказа, и великан принимается обдувать
меня закрученным в вихрь мощным ревом и попавшими в поток выхлопными газами.
Да, очень тихими эти двигатели не назовешь.
Я подаю вперед ручку управления, и хвост тут же поднимается в воздух.
Бипланы, они строились в расчете на небольшие площадки, поросшие травой. В
1929 году аэродромов было раз, два -и обчелся. По этой же причине у них
большие колеса. Им нипочем выбоины на пастбищах, для них пойдет и беговая
дорожка ипподрома, и проселочная дорога. Строились они в расчете на короткий
взлет с маленьких площадок, потому что именно там можно было найти
пассажиров, именно на небольших площадках приходилось зарабатывать деньги.
Трава превращается в размытый зеленый поток, и биплан уже едва
опирается на свои колеса.
И вдруг земли больше нет. Яркие крылья плавно поднимаются в небо,
двигатель грохочет на дне своей пустой бочки, большие колеса, все еще
вращаясь, повисают в воздухе. Ты только прислушайся! Ветер поет в расчалках!
И вот оно все тут, вокруг меня. Оно совсем не пропало, не затерялось в
пожелтевших пыльных альбомах с потемневшими от времени пыльными