"Ричард Бах. Биплан" - читать интересную книгу автора

- ...на самом деле запустить его не так уж сложно, но нужно нащупать
правильную комбинацию. Порядка четырех начальных прокачек, пять-шесть раз
повернуть пропеллер...
Кабина вся такая странная и непривычная. Глубокая дыра в каркасе и
обшивке, по краям обитая кожей, тросы и тяги, протянутые по дощатому полу,
слева три длинные ручки управления двигателем с набалдашниками, впереди -
топливный вентиль и еще органы управления двигателем, шесть основных
приборов на черной приборной панели. Никакой радиоаппаратуры.
Четырехсекционное ветровое стекло прямо у меня перед глазами. Если бы
сейчас пошел дождь, вся эта штуковина до краев наполнилась бы водой.
- Сделай пару медленных прокачек ручкой газа.
- Одна... две. О'кей.
Забавно. Ты ведь никогда не слышал о кабинах, полных воды, ну а что же
тогда происходит, когда такой вот агрегат попадает под дождь?
- Еще одна прокачка и приготовься давать зажигание. Щелк-щелк на
приборной панели.
- КОНТАКТ! Теперь держи тормоза.
Одно быстрое движение сверкающей лопасти пропеллера вниз, и вдруг
двигатель уже работает, жадно глотая воздух, чихая и хрипло кашляя в
утренней прохладе. Тишина в ужасе бросается от него прочь и прячется в
дальних уголках окрестных лесов. На мгновение двигатель погружается в облако
синего дыма, которое тут же исчезает, и серебряное лезвие пропеллера
превращается просто в большой вентилятор, который гонит на меня воздух,
словно кто-то огромный подул на одуванчик, и звук его, если отвлечься от
рева двигателя,- это западный ветер, завывающий в соснах.
Перед собой я не вижу ничего, кроме самолета, - передняя двухместная
кабина, большой капот двигателя и серебристая размытость, которая есть
пропеллер. Я отпускаю тормоза и выглядываю за борт кабины, где гигантской
силы ветерок от вентилятора, затем слегка подаю вперед ручку газа. Мелькание
пропеллера ускоряется и становится менее заметным, глухой низкий звук
двигателя становится глубже, словно он урчит на дне огромной бочки.
Огромные деревянные колеса начинают катиться по траве. Древняя трава,
которую колышет древний ветер, яркие древние крылья и из того времени, и из
нынешнего, жестко скрепленные между собой древними расчалками и
наклонившимися вперед древними стойками из дерева, - один к одному
живописная бабочка над прохладной травой в Каролине. Попеременно нажимая на
педали, я на ходу виляю носом из стороны в сторону, чтобы убедиться, что на
нашем пути нет никаких преград.
Какой же длинный путь прошла мечта о полете с 1929 года! На гордую
надменно-деловую физиономию современных самолетов здесь нет даже намека. Ни
малейшего. Просто спокойное неторопливое такси, на котором, чтобы смотреть
вперед, нужно постоянно делать зигзаги, прерываясь, лишь чтобы вдохнуть
ветер, рассмотреть в траве цветок или прислушаться к звуку своего двигателя.
С виду тихий старый биплан. Однако с виду, только лишь с виду.
Я предостаточно наслушался историй об этих старых самолетах. Ненадежные
это машины. Всегда нужно быть готовым к тому, что их двигатель заглохнет.
Обычно он глохнет на взлете, как раз тогда, когда больше всего нужен. И
ничего с этим нельзя поделать, просто они такие есть. Если же тебе удалось
взлететь, то в воздухе не спускай глаз с этих старичков. Замедлись чуть
больше, чем можно, парень, и они тут же выбьют из-под тебя твое сиденье,