"Г.И.Бабат, А.Л.Гарф. Утраченная вселенная (отрывки) ("Знание - сила", 1964, № 1)" - читать интересную книгу автора

жертвоприношения. В качестве громоотвода, дымовой завесы он исключительно
уместен: громкое имя в науке, аристократическая фамилия, так и просится в
Ка-Цет. Этот теоретик давно отошел от физики, только кресло просиживает в
своей лаборатории.
Прежде он как любитель занимался еще и палеонтологией, собирал
окаменелости.
А теперь совсем спятил - уже и статейки о вымерших моллюсках публикует.
Поднести ему этот осколок в качестве окаменелости. Думаешь не клюнет?
Еще как клюнет. Взгляни!
Я посмотрел на указанный Каспаром обломок оболочки. Он был похож на
обкатанный морем осколок агата, обросший отложениями морских солей и
испещренный причудливыми отпечатками.
Я положил осколок в карман. "Возможно, это единственное, - думал я, -
что останется у меня на память о находке".
Так как Фрида была дружна с фрау Гедвиг, женой профессора Валленштейна,
я сообщил ей о "дымовой завесе", об "аристократической фамилии, которая
так и просится в Ка-Цет". И снова напомнил:
- Нам надо уехать, бежать, пока не поздно.

* * *

Супруги Валленштейн обрадовались новой игрушке. Осколок моей находки
отвлек их от тяжелых мыслей. Профессор, вооружившись сильной лупой, начал
изучать окаменелости, или их отпечатки, или следы осадочных пород, или я
не знаю еще что, - одним словом, то, что прицепилось, приросло к
поверхности моей находки.
- Вы что же это, - обратился он вскоре ко мне, - мистифицировать меня
захотели? Вы полагали, что я вам поверю? Помните, как знаменитого Кювье
хотели разыграть его студенты - один из них, облачившись в саван, надел на
голову рога и со страшным ревом ночью проник в спальню ученого? Увидев это
чудовище, Кювье сказал: "Я не боюсь тебя. У кого рога и копыта, тот мяса
не ест". Я хочу сказать - привезенное вами твердое тело носит слишком
явные следы искусственной полировки и лака для того, чтобы я поверил,
будто оно находилось в Девонском море двести миллионов лет назад. Вы сами
каким-то образом приклеили сюда, и довольно искусно, окаменелые отпечатки
строматопор и водорослей, которые существовали на Земле примерно двести
миллионов лет назад.
Фрау Гедвиг заметила, что профессор давно уже так не веселился.
Выслушав мой рассказ, Валленштейн попросил оставить осколок до завтра. Он
хотел посмотреть еще, не спеша подумать.
- Так вы говорите, они поют, сгорая? Я уточню возраст этого предмета.
Приходите...
Но пришел он ко мне сам.
- Мне неясно, - сказал Валленштейн, - как "Странный плод" (так вы,
кажется, его называете?) попал туда, где вы нашли его. Но бесспорно, что
на нашей планете этот предмет в таком виде, как он сейчас есть, существует
двести миллионов лет.
Я невольно улыбнулся: "какое счастье, - подумал я, - что заграничный
паспорт Фриды у меня в кармане, и что она никогда ничего не узнает об этих
двухстах миллионах лет". Между тем Валленштейн продолжал: