"Виталий Бабенко. Земля" - читать интересную книгу автора

- Нет, ты смотри, это просто здорово, что мы поехали именно
монорельсом! Зелени-то сколько, зелени! Смотри, вон кустик самшита. А вон
там - два кактуса. О, глянь-ка, до чего хорошо придумано: омела в
гидропонном кашпо! - А песок?! Вон там, видишь? Боже мой! Настоящий
кварцевый песок! Рыжий такой, никакая не синтетика. А там, дальше... -
глазам не верю! - неужели облако? Или туман? Господи, что я говорю - откуда
здесь облако?
- Это цветущая сакура, - не глядя, сказала Иоланта. Зубы ей не нужно
было заговаривать. У нее болела голова.
- Да, сакура. Ну, конечно, сакура. Какая прекрасная сакура! Она совсем
как облако. Нет, ты видела когда-нибудь такие прекрасные облака? Сказка!
Белоснежные. И розоватые. Просто не знаешь, с чем сравнить. Они похожи...
они похожи... похожи на...
И здесь я с глубоким прискорбием должен объявить, что романтическая
приподнятость Фанта кончилась так же быстро, как началась. Больше того: он
едва не прикусил язык. Дело в том, что единственное сравнение, которое
пришло ему на ум, это... с творожным суфле...

Анекдот

(Предупреждаю: последнее слово этой маленькой главы будет самым
дурацким образом рифмоваться с заглавием. Верьте мне: я этого не хотел.)
Очередное отступление, которое я - даже помимо воли - должен сделать,
связано с водителем монорельса. Он давно покорил меня своим устойчивым и
недешево дающимся колоритом, и я просто не в силах подавить соблазн. Тем
более что наш вагон почему-то замедляет ход и, кажется, сейчас остановится.
Странно, вроде бы станции поблизости нет. Не беда, зато есть группа
незнакомцев, которые, как и мы, страстно хотят попасть в заветную
Обсерваторию, а рыцарское сердце нашего "мастера" не лишено сочувствия и
способно, скорее, изменить разуму, подчиненному черствому компьютерному
расписанию и бездушному пределу вместимости монорельса, чем дать людям
пропасть на дороге.
"Вроде бы свободных мест давно нет", - это мысль Фанта, и я оставляю ее
здесь лишь как пример убогой наивности. Бедняга, он еще не знает, что таких
остановок будет множество, и вместо обещанных двух часов поездка растянется
на три, и каждый раз, остановившись, щедрый водитель будет зычно гаркать:
"Эй! Жэнщин с рэбонкым! Пройды в канэц! Рэбонкым на колэн посадыт можын. Тут
люды хотэл ехат! Понымаэшь?" - ив конце концов мастерски победит банальный
афоризм о "резиновом монорельсе", доказав, что при умелом подходе вопрос о
пределах грузоподъемности транспорта на Орпосе просто глуп.
Как бы то ни было, душно ли, тесно ли, жарко ли, долго ли, а до
Астрономического Сектора вагон все же доехал. И размякший Фант вылез из
монорельса. И с полной уверенностью, что Иоланта следует за ним, с такой
уверенностью, что даже не посмотрел на выходную дверь, благовоспитанно подал
ей руку. Но случилось здесь вот что. Иоланта несколько поотстала в толчее, а
по пятам Фанта спускалась какая-то совсем незнакомая старушка. И на руку,
естественно, оперлась. И только теперь Фант решил посмотреть, чего же это
Иоланта так долго вылезает. А посмотрев, мягко говоря, опешил. Нет, Фант
действительно культурный человек, и в другой ситуации он сам подал бы руку
выходящей из транспорта чужой бабушке. Но здесь... здесь все произошло