"Исаак Эммануилович Бабель. Как это делалось в Одессе (Сборник "Одесские рассказы", 1931)" - читать интересную книгу автора

- Работай спокойнее, Соломон, - заметил Беня одному из тех, кто кричал
громче других, - не имей эту привычку быть нервным на работе - и,
оборотившись к приказчику, белому как смерть и желтому как глина, он спросил
его:
- Полтора жида в заводе?
- Их нет в заводе, - ответил приказчик, фамилия которого была Мугинштейн,
а по имени он звался Иосиф и был холостым сыном тети Песи, куриной торговки
с Серединской площади.
- Кто же будет здесь, наконец, за хозяина? - стали допрашивать
несчастного Мугинштейна.
- Я здесь буду за хозяина, - сказал приказчик, зеленый, как зеленая
трава.
- Тогда отчини нам, с божьей помощью, кассу - приказал ему Беня, и
началась опера в трех действиях.
Нервный Соломон складывал в чемодан деньги, бумаги, часы и монограммы,
покойник Иосиф стоял перед ним с поднятыми руками, и в это время Беня
рассказывал истории из жизни еврейского народа.
- Коль раз он разыгрывает из себя Ротшильда, - говорил Беня о
Тартаковском, - так пусть он горит огнем. Объясни мне, Мугинштейн, как
другу: вот получает он от меня деловое письмо; отчего бы ему не сесть за
пять копеек на трамвай и не подъехать ко мне на квартиру и не выпить с моей
семьей стопку водки и закусить, чем бог послал? Что мешало ему выговорить
передо мной душу? Беня, - пусть бы он мне сказал, - так и так, вот тебе мой
баланс, повремени мне пару дней, дай мне вздохнуть, дай мне развести руками.
Что бы я ему ответил? Свинья со свиньей не встречается, а человек с
человеком встречается. Мугинштейн, ты меня понял?
- Я вас понял, - сказал Мугинштейн и солгал, потому что совсем ему не
было понятно, зачем полтора жида, почетный богач и первый человек, должен
был ехать на трамвае закусывать с семьей биндюжника Менделя Крика. А тем
временем несчастье шлялось под окнами, как нищий на заре. Несчастье с шумом
ворвалось в контору. И хотя на этот раз оно приняло образ еврея Савки
Буциса, но оно было пьяно, как водовоз.
- Го-гу-го, - закричал еврей Савка, - прости меня, Бенчик, я опоздал, - и
он затопал ногами и стал махать руками. Потом он выстрелил и пуля попала
Мугинштейну в живот.
Нужны ли тут слова? Был человек, и нет человека. Жил себе невинный
холостяк, как птица на ветке - и вот он погиб через глупость. Пришел еврей,
похожий на матроса, и выстрелил не в какую-нибудь бутылку с сюрпризом, а в
живого человека. Нужны ли тут слова?
- Тикать с конторы, - крикнул Беня и побежал последним. Но, уходя, он
успел сказать Буцису:
- Клянусь гробом моей матери, Савка, ты ляжешь рядом с ним...
Теперь скажите мне вы, молодой господин, режущий купоны на чужих акциях,
как поступили бы вы на месте Бени Крика? Вы не знаете, как поступить. А он
знал. Поэтому он король, а мы с вами сидим на стене второго еврейского
кладбища и отгораживаемся от солнца ладонями.
Несчастный сын тети Песи умер не сразу. Через час после того, как его
доставили в больницу, туда явился Беня. Он велел вызвать к себе старшего
врача и сиделку и сказал им, не вынимая рук из кремовых штанов:
- Я имею интерес, чтобы больной Иосиф Мугинштейн выздоровел.