"Исаак Бабель. Рассказы разных лет (Авт.сб. "Конармия")" - читать интересную книгу автора

Гершеле не обмолвился ни единым словом в ответ. Зачем подбрасывать
поленьев в огонь, когда он и без того горит ярко? Это первое. И что можно
ответить сварливой жене, когда она права? Это второе.
Пришло время, жена устала кричать. Гершеле отошел, лег на кровать и
задумался.
- Не поехать ли мне к рабби Борухл? - спросил он себя.
(Всем известно, что рабби Борухл страдал черной меланхолией и для него
не было лекарства лучшего, чем слова Гершеле.)
- Не поехать ли мне к рабби Борухл? Служки цадика дают мне кости, а
себе берут мясо. Это правда. Мясо лучше костей, кости лучше воздуха.
Поедем к рабби Борухл.
Гершеле встал и пошел запрягать лошадь. Она взглянула на него строго и
грустно.
"Хорошо, Гершеле, - сказали ее глаза, - ты вчера не дал мне овса,
позавчера не дал мне овса, и сегодня я ничего не получила. Если ты и
завтра не дашь мне овса, то я должна буду задуматься о своей жизни".
Гершеле не выдержал внимательного взгляда, опустил глаза и погладил
мягкие лошадиные губы. Потом он вздохнул так шумно, что лошадь все поняла,
и решил: "Я пойду пешком к рабби Борухл".
Когда Гершеле отправился в путь - солнце высоко стояло на небе. Горячая
дорога убегала вперед. Белые волы медленно тащили повозки с душистым
сеном. Мужики, свесив ноги, сидели на высоких возах и помахивали длинными
кнутами. Небо было синее, а кнуты черные.
Пройдя часть дороги - верст пять, - Гершеле приблизился к лесу. Солнце
уже уходило со своего места. На небе разгорались нежные пожары. Босые
девочки гнали с пастбища коров. У каждой из коров раскачивалось
наполненное молоком розовое вымя.
В лесу Гершеле встретила прохлада, тихий сумрак. Зеленые листы
склонялись друг к другу, гладили друг друга плоскими руками и, тихонько
пошептавшись в вышине, возвращались к себе, шелестя и вздрагивая.
Гершеле не внимал их шепоту. В желудке его играл оркестр такой большой,
как на балу у графа Потоцкого. Путь ему лежал далекий. С боков земли
спешила легкая тьма, смыкалась над головою Гершеле и развевалась по земле.
Недвижимые фонари зажглись на небе. Земля замолчала.
Настала ночь, когда Гершеле подошел к корчме. В маленьком окошке
светился огонек. У окошка в теплой комнате сидела хозяйка Зельда и шила
пеленки. Живот ее был столь велик, точно она собиралась родить тройку.
Гершеле взглянул на ее маленькое красное личико с голубыми глазами и
поздоровался.
- Можно у вас отдохнуть, хозяйка?
- Можно.
Гершеле сел. Ноздри его раздувались, как кузнечные мехи. Жаркий огонь
сверкал в печи. В большом котле кипела вода, обдавая пеной белоснежные
вареники. В золотистом супе покачивалась жирная курица. Из духовой несся
запах пирога с изюмом.
Гершеле сидел на лавке, скорчившись, как роженица перед родами. В одну
минуту в его голове рождалось больше планов, чем у царя Соломона
насчитывалось жен.
В комнате было тихо, кипела вода, и качалась на золотистых волнах
курица.