"Исаак Бабель. Рассказы разных лет (Авт.сб. "Конармия")" - читать интересную книгу автора

маленьким свертком в руках. В свертке были пирожки, и жирные пятна от них
проступили на бумаге.
Лицо у Маргариты было красное, жалкое, грудь волновалась от быстрой
ходьбы.
- Привет в Одессу, - сказала она, - привет...
- Спасибо, - ответил Гершкович, взял пирожки, поднял брови, над чем-то
подумал и сгорбился.
Раздался третий звонок. Они протянули друг другу руки.
- До свидания, Маргарита Прокофьевна.
- До свидания, Элья Исаакович.
Гершкович вошел в вагон. Поезд двинулся.



ШАБОС-НАХАМУ (Из цикла "Гершеле")

Было утро, был вечер - день пятый. Было утро, наступил вечер - день
шестой. В шестой день - в пятницу вечером - нужно помолиться; помолившись
- в праздничном капоре пройтись по местечку и к ужину поспеть домой. Дома
еврей выпивает рюмку водки, - ни бог, ни Талмуд не запрещают ему выпить
две, - съедает фаршированную рыбу и кугель с изюмом. После ужина ему
становится весело. Он рассказывает жене истории, потом спит, закрыв один
глаз и открыв рот. Он спит, а Гапка в кухне слышит музыку - как будто из
местечка пришел слепой скрипач, стоит под окном и играет.
Так водится у каждого еврея. Но каждый еврей - это не Гершеле. Недаром
слава о нем прошла по всему Острополю, по всему Бердичеву, по всему
Вилюйску.
Из шести пятниц Гершеле праздновал одну. В остальные вечера - он с
семьей сидели во тьме и в холоде. Дети плакали. Жена швыряла укоры. Каждый
из них был тяжел, как булыжник. Гершеле отвечал стихами.
Однажды - рассказывают такой случай - Гершеле захотел быть
предусмотрительным. В среду он отправился на ярмарку, чтобы к пятнице
заработать денег. Где есть ярмарка - там есть пан. Где есть пан - там
вертятся десять евреев. У десяти евреев не заработаешь трех грошей. Все
слушали шуточки Гершеле, но никого не оказывалось дома, когда дело
подходило к расчету.
С желудком пустым, как духовой инструмент, Гершеле поплелся домой.
- Что ты заработал? - спросила у него жена.
- Я заработал загробную жизнь, - ответил он. - И богатый и бедный
обещали мне ее.
У жены Гершеле было только десять пальцев. Она поочередно загибала
каждый из них. Голос ее гремел, как гром в горах.
- У каждой жены - муж как муж. Мой же только и умеет, что кормить жену
словечками. Дай бог, чтобы к Новому году у него отнялся язык, и руки, и
ноги.
- Аминь, - ответил Гершеле.
- В каждом окне горят свечи, как будто дубы зажгли в домах. У меня же
свечи тонки, как спички, и дыму от них столько, что он рвется к небесам. У
всех уже поспел белый хлеб, а мне муж принес дров мокрых, как только что
вымытая коса...