"Аркадий Бабченко. Алхан-Юрт" - читать интересную книгу автора

звуком, затихли, ожидая чехов.
Комбат приехал, когда уже опускались сумерки, вторые для них на этом
болоте. Его бэтэр и три машины семерки шумно влетели на бугорок,
остановились не маскируясь.
Комбат сидел на головной броне, как Монблан возвышаясь над ними в своих
ямках, в обычной для него позе ферзя - рука упирается в колено, локоть на
отводе, тело чуть подано вперед. Орлиный взгляд. Эффектный "натовский"
броник. Не запачканный землей камуфляж. Орел-мужчина.
- О, приехал наконец. Ты глянь на него! Ферзь, блин. Как на параде,
только оркестра не хватает. Чтоб не только в Алхан-Кале, но и по всей
Ичкерии чехи знали - комбат прибыл... Глупый Хер!
Комбата в батальоне не любили. Солдат он скотинил, разговаривал с ними
высокомерно или при помощи кулаков, считая их за пушечное мясо, алкашню и
дебилов. "Глупый хер" было его любимым выражением. По-другому он к своей
пехоте никогда не обращался. "Эй, ты! Глупый хер! А ну бегом сюда!" И в
грызло - на! Солдаты отвечали комбату взаимностью, и эта кличка, Глупый
Хер, намертво прилипла к нему.
Семерка стала разворачиваться на бугорке, занимать позиции. Комбат
коротко поговорил о чем-то с Ситниковым, повернулся и пошел к пехоте, его
квадратная приземистая фигура исчезла в кустах. Начштаба направился к своей
машине.
Артем с Вентусом поднялись, подождали его. Не останавливаясь, он прошел
мимо, кинул на ходу:
- Все, собирайтесь, домой едем, нас меняют. - Он начал снимать с
машины "шмели". - Забирайте все, эта броня здесь останется, поедем на
комбатовской.
Они перетащили барахло на комбатовский бэтэр. Там уже сидели двое
разведчиков, сопровождавшие комбата во всех его поездках, - Денис и Антоха.
Комбатовское высокомерие, как чахотка, передалось и им, и они не помогли
закинуть "шмели" на броню, не подали руки. Лишь, покуривая, скучали в
ожидании босса, разглядывали болото.
Комбат подошел через несколько минут, запрыгнул на бэтэр, свесил ноги в
командирский люк:
- Поехали.
Бэтэр тронулся, сполз с бугорка. За ним, ломая кусты, с позиций стали
выходить машины девятки, разворачиваться на колею, домой. На их места
становилась семерка.
Комбат не стал дожидаться пехоту:
- Обороты, обороты! Газу прибавь.
Машина пошла быстрее. Почувствовался ветер. Артема сразу проняла дрожь
- слишком холодно было все эти сутки, слишком сырым был бушлат и слишком
пустым желудок. Но настроение приподнятое. Наконец-то они уезжают с этого
проклятущего болота, наконец-то они едут домой! И хоть домом у них была
жидкая, вечно грязная землянка, зато там есть печка, там стоит батальон, там
можно не ждать всю ночь удара в спину из чужого леса. Там можно
расслабиться, просушить сапоги и поесть полупустой, недоваренной, несоленой
горячей вкуснейшей сечки. Там можно будет наконец-то скинуть броник и
разогнуть спину. Там можно спать на нарах! Не на земле под дождем, не в
ледяном бэтэре, а на нарах в спальнике! Это же такое блаженство! Это надо
прочувствовать своей шкурой, своим отмороженным мочевым пузырем и