"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автора

твои труды, за твою душевность, за твою любовь к людям...Судьба Евдокии
Голубковой рисуется в книге на конкретном историческом фоне.
Семен Бабаевский обращается к прошлому, к началу коллективизации, чтобы
как можно ярче показать истоки тех социальных преобразований в деревне,
которые дают сейчас свои ощутимые результаты. Но главным для художника
остается отражение того нового, что появилось в деревне за последние годы.
Писатель выдвигает на первый план лучших людей чудесного казачьего края,
воспевает нравственную чистоту советского человека. Неторопливо, размеренно
ведет свой рассказ Писатель, но эта неторопливость несет в себе внутреннюю
динамику, способствующую более глубокому раскрытию закономерностей жизни. В
романе много юмора, чудесны, полны лирики описания неповторимых кубанских
просторов. Эпиграфом ко второй части романа взяты строки Н. А. Некрасова:
"Всему начало здесь, в краю моем родимом!..
У каждого писателя, то ли в Сибири, то ли на Украине, на Волге или
Смоленщине, есть свой близкий сердцу родимый край. Не случайна поэтому
творческая привязанность Семена Бабаевского к станицам и людям Кубани, ибо
здесь и есть начало всему, что уже сделано и что еще предстоит сделать. И мы
признательны писателю за то, что он берет нас с собой в путешествие и
показывает свой родной край, бурную реку Кубань и хороших людей, населяющих
ее берега.


Л. ВЛАСЕНКО

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


Многоводная, раздольная, Разлилась ты вдаль и вширь.

Из старинной песни кубанских казаков


Глава 1

Как все горные реки, Кубань осенью пряталась в берега, искала покоя.
Мелело русло, стыдливо оголялись камни. Вода становилась синей, прозрачной -
не вода, а стекло, и текла она спокойно, шумела только на перекатах, да и то
лишь в лунные ночи. В низовьях и вовсе замедляла бег, успокаивалась, и то
тут, то там блестели по степи, как зеркала в желтых рамах, густо поросшие
камышами лиманы и заводи.
Летом же, в пору таяния ледников и частых грозовых дождей в горах,
Кубань просыпалась и шумно выплескивалась из берегов. Вырвавшись на степной
простор, она набирала скорость, заливала луга, затапливала низины, лески;
несла песок, мелкую гальку, корневища, и тревожная песня ее не смолкала ни
днем, ни ночью. Вспененные волны, не зная устали, проносились то вблизи
станицы или хутора, то бугрились возле садов или рядом с пшеничным полем. И
не было такого человека, кто не подошел бы, так, любопытства ради, к берегу
и, задумчиво глядя на бурлящий, буро-серый поток, не покачал бы от удивления
головой и не сказал бы: "Да, вот это силища!" И если вы стоите на круче и
смотрите вниз, на необузданную красоту разгулявшейся стихии, то взору вашему