"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу автора

- Названье вам ничего не даст. Во всяком случае, лечу на запад.
- Да, - не без сожаления выговорил он. - А я - на восток. Во всяком
случае.
- Вот видите.
- Ничего я пока не вижу. - Он побарабанил пальцами по столу, снова
собираясь с духом. - Значит, имя Лина вам ни о чем не говорит? И телефон
285-771? И "служба утешения"?
- Все-таки вы мне не верите... - Смуглое лицо ее стало пунцоветь, и
желая, видимо, скрыть это, она повела головой так, чтобы каштановые,
обильные волосы ее заслонили щеки.
- А может быть, вам что-нибудь говорит слово "ин"? - продолжал Визин,
глядя на нее в упор. - Кстати, как называется ин женского рода? "Инка"?
"Инеса"? Или "инея"?
- Ну, это, уж извините, совсем бред, - скороговоркой произнесла она,
отворачиваясь, чтобы скрыть лицо. И тут объявили ее рейс, она встала. - Я
понимаю; вы возбуждены таким неожиданным совпадением. Внешность. И прочее,
видимо... - Она говорила с расстановкой, негромко и снова сочувственно, и
в эту минуту ему показалось, что у нее прорезывается тот ее, телефонный
голос. - Возбуждены. Сбиты с толку. Так бывает. Мне тоже случалось
обознаться. Удивляться нечему. Ничему не надо удивляться, а просто надо
успокоиться. Счастливого вам пути.
Он поднялся следом за ней. Она была крупно и сильно сложена, но линии
ее фигуры были плавными и гибкими; глаза ее находились на уровне его плеч.
- Значит, ничему не удивляться? - спросил он.
- Конечно.
- Это мне однажды уже советовали. По телефону. Из "службы утешения".
- Вы чудак! - Она опять засмеялась и пошла к выходу.
- Как ваше имя? - крикнул он вдогонку.
Она, не оглядываясь и не ответив, скрылась за дверью.
"Спокойно! - возобновило в нем работу его второе, третье или бог весть
какое "я". - Спокойно, брат коллега. Кто знает, что тебя еще ждет на твоей
новой дорожке. Вперед! В воздух!"
Подбадривая себя таким образом, Визин опять превратился в невозмутимого
и беззаботного человека, каким и пришел сюда. И когда объявили его рейс,
он широким жестом отстранил недопитое, прошел, - еще более легкой и
небрежной походкой, - на посадку, и еще великодушнее, чем до того -
кассирше, улыбнулся хорошенькой стюардессе, и она улыбнулась в ответ, а он
прошел в салон, запихнул на полку вещи и полетел. И когда они
только-только оторвались от земли и нырнули в облака, и наступили
водянистые сумерки, Визин обнаружил рядом с собой молодую женщину с орущим
младенцем на руках и тоже ей улыбнулся все той же, словно приклеенной
улыбкой.
Потом зажгли свет, и стюардесса, печалясь об удобствах и покое
запсиховавших пассажиров, перевела молодую мамашу в другой салон, где
народу было меньше, а рядом с Визиным очутился краснолицый полный субъект
в свитере и старомодных брюках, стриженный под полубокс и недоверчиво
косящийся по сторонам маленькими белесыми глазами. И Визин почувствовал в
какой-то момент, что уже не улыбается, а мрачно разглядывает краснолицего,
- что-то в нем вдруг разладилось, оптимистический визиноид уступил место
тяжело задумчивому, и уже чрезвычайно глупыми показались все эти улыбки,