"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу автора

- И здоровье Долгого Лога!
- О, вы еще увидите!
- Уже вижу...
И еще что-то говорилось, и еще, и они уже все друг про друга знали, и к
ним уже подсели, и Коля всем представил Германа Петровича, видного
ученого-газолога, и снова поднимались тосты - за здоровье каждого в
отдельности и всех вместе, за Долгий Лог. И Визин, войдя в раж, кричал
что-то про искривление мира, про ночное небо и мелодию из-за стены, про
царя-путника, доярок и волюнтаристов, а также про то, что наука ни черта
не понимает, и меньше всего понимают разные писаки, потому что когда наука
бессильна, они ей поют гимны, а когда действительно на взлете - разводят
галиматью про кризис, отрыв от реальности, и так далее и так далее. Визин
кричал, а Коля аплодировал. А кто-то лохматый и симпатичный все повторял,
подмигивая, что ты, дескать, Петрович, не теряйся, баба она добрая,
одинокая, и официантка меланхолически улыбалась и почему-то не разгоняла
компанию, хотя ресторан был пуст и время работы вышло.
Вообще-то, он не был пуст: со стен также меланхолично, как и
официантка, улыбались русалки и пели про два крыла... Потом Визин сделал
им ручкой - им и официантке, а с Колей, уже в вестибюле, прощался за руку,
потом еще раз прощался, а с его приятелями, кажется обнимался. Потом шел
по коридору гостиницы, насвистывая "мы ей подарим два крыла", с кем-то
шутил, острил, блистал...



3

Он проснулся в пятом часу. Сквозь щель между шторами пробивалось яркое
утро. Было абсолютно тихо. И Визин ощутил нечто такое, что, видимо,
ощущают, скользя по наклонной плоскости - и не за что уцепиться, и край
плоскости неотвратимо приближается, а за ним - пустота и высота... "Я
пропадаю, - подумал он. - И это в самом начале, стоило только-только
оторваться от привычной почвы, вдохнуть другой воздух. Какая
неприспособленная, бесхребетная тварь..."
Голова гудела; в ней методично и злобно пульсировал тошнотворный ком
боли и ком отрывочных мыслей о том, что "пропал", "погиб", что почему-то
сразу разучился управлять собой. И теперь весь Долгий Лог, конечно,
узнает, что к ним прикатил за фрукт, с чего начала, пребывание тут
восходящая звезда науки... Сомнительная компания, хмельной ор,
кривляние...
Состояние было ужасным. Визин опять закрыл глаза - сил не было никаких,
хотелось от всего отключиться, провалиться в преисподнюю, уснуть надолго.
Но тут он почувствовал, что не один в комнате. Он с трудом повернул голову
и увидел прямо сидящего в кресле за столиком человека; он увидел его
профиль: рыжие волосы, розовую щеку, безукоризненные линии носа, губ,
подбородка - вылитый юный Герцен из первого тома "Былого и дум". На
человеке был светло-коричневый пиджак, над воротником которого виднелась
полоска белой льняной рубашки и уголок золотистого галстука; рядом с
креслом стоял пузатый черный портфель.
"Господи! - подумал Визин. - Да это же тот самый, вчерашний! Да это же