"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу авторасловом, что не сразу представился, а помистифицировал, и даже не
помистифицировал, а просто неудобно сразу было соваться, и пусть он простит его, Андромедова, если наболтал лишнего, и он сейчас уйдет, потому что Герману Петровичу в самом деле необходимо еще отдыхать, но в любой час дня или ночи он готов... Визин слушал и не слушал; его сейчас больше занимало собственное состояние: толчки боли стали затухать понемногу, пропадали бессилие и опустошенность. - Все хорошо, - сказал он, перебив Андромедова. - Все хорошо, и большое спасибо. Но все-таки, Коля, имейте, пожалуйста, в виду, что я не космонавт и не модная певица, приехал не на гастроли, а в самом деле отдохнуть и поработать. Понимаете? И тот факт, что я вчера напился, как свинья, вовсе не повод, чтобы делать какие-то выводы о моих намерениях, планах, о моем характере и прочем таком. Понимаете? И от вас мне ничего такого, чтобы "в любой час дня или ночи", не требуется. Ваши несколько строчек про Сонную Марь, про разные там традиции и источники - это всего лишь случайный повод для моего приезда. И даже не повод, а совпадение. И без вашей Сонной Мари я бы поехал - если не сюда, так в другое место. Понимаете? - Визин передохнул. - За угощение большое спасибо... И извините, если был резок. "Так! - думал он. - Так! Надо его поставить на место. Надо, чтобы он не воображал, что я тут без него пропаду..." Андромедов встал; ни малейшей растерянности или смущения не было в его лице. - Герман Петрович, я не думал вас обременять. И это вы меня извините, пожалуйста. Засиделся, заболтался. До свидания! - И прежде, чем Визин 4 Визин рухнул в постель, и около шести часов его влекло по, глухим дебрям сна, влекло спокойно, надежно, как будто он плыл на прочном плоту по мирной глади могучей подземной реки: до невидимых берегов далеко, дно глубоко, ни порогов, ни перекатов, никаких опасностей или кошмаров - один мрак. И вынырнул он на свет божий, - точнее, выплыл из грота, - тоже спокойно: сначала забрезжило впереди, грот стал расширяться, расширяться, и вот уже никакого подземелья - светлый день, красные раскаленные шторы, на часах 11:00. Вчерашнее казалось далеким, а утреннее бдение с Андромедовым само собой причислилось ко вчерашнему. Визин аккуратно застелил кровать, оделся. На улице, без сомнения, было то же пекло, что и вчера, от штор тянуло жаром. Захотелось есть. Ресторан, конечно, был уже открыт, но Визин застыдился там показываться. На столе покоились остатки ранней трапезы: бутерброды с чем-то, кофе в стаканах, половина бутылки коньяка, а в центре - андромедовский термос. Ага, сказал себе Визин, специально забыл, чтобы, значит, была причина вернуться. Ах ты, любитель наук и невтонов, хитрюга рыжая... Он вспомнил про свой эн-зэ - несколько банок консервов и галеты, - и вытащил из шкафа рюкзак. Он выпил коньяку, сполоснул рот горячим кофе, открыл скумбрию в томате, пододвинул тарелочку с бутербродами. Все было невкусным, и приходилось |
|
|