"Анатолий Азольский. Облдрамтеатр (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вопросец возникает: зачем согласился на преподавательство?
Неужто на деньги потянуло? Народный следователь прокуратуры
Нижнеузенского района - это 875 рублей в месяц, здесь же, в
институте, втрое больше, да и для приварка ведется немецкий в
школе рабочей молодежи. Там, в районе, - ни одной спокойной
ночи, местное начальство волком смотрит, прокурор отшвыривает
обвинительные заключения, по сущим пустякам отправляя дела на
доследование. Здесь - почитывай книги да холодным глаголом жги
сердца студентов. Там - койка в Доме колхозника и поиски
кипятка по утрам. Здесь - отдельная квартира, предсмертный
подарок матери, нашедшей умирающую родственницу с излишками
жилплощади. Благословенный оазис, место отдохновения, которое
тянет к еще большему удалению от людей, и несколько месяцев
назад родилась не безумная идея: а не турнуть ли уголовный
процесс да переключиться на римское частное право с последующим
чтением курса по оной дисциплине? Прикупить кое-какие книги в
букинистическом, углубиться в латынь, история Греции уже
почитывается с великой пользой, весталки и гетеры отнюдь не
походят на аделей и жизелей века нынешнего. Но - тянет к себе
старое и незабытое, сладострастно манит упоительный процесс
поиска злодея, что-то детское проступает в сосущем желании
уличить преступника во лжи, и с веселой брезгливостью
замечается: он, преподаватель, и студенты - это длящаяся
схватка добра и зла, и обычный экзамен напоминает скорее
допрос, а не проверку знаний. Студент с экзаменационным билетом
- это ж подозреваемый, неумело скрывающий лень и невежество,
человек, который алиби свое подтверждает лживыми показаниями
свидетелей - учебниками якобы прочитанными, присутствием на
лекциях, что фиксировалось; да и сама процедура экзамена
соответствует статьям уголовно-процессуального кодекса и
неписаным тюремным правилам. Все идет в ход, чтобы вырваться на
волю, то есть сдать предмет на тройку и снять с себя обвинение.
Тут и перехваченные "малявы", то есть шпаргалки, тут и оговоры,
то есть ссылки на классиков, бывалые сокамерники поднатаскивают
новичков, нередок и шантаж, преступники временами демонстрируют
свою близость к власть имущим, а преступницы намекают на
обладание достоинствами Адели и Жизели. Приходится прибегать к
очным ставкам и перекрестным допросам, некоторые преступники
хорошо усвоили смысл явки с повинной и необоснованно
рассчитывают на снисхождение, которого не будет, потому что
преподаватель Гастев - это следователь, а выносит приговоры
судья, он же декан, ценящий Гастева, с которым изредка ведет
споры - наедине, в коридоре, вдали от парторговских ушей
внимает речам его, имеющего особое мнение о прокурорском
надзоре, о соучастии, вине и объективном вменении, - и, слушая
крамолу, декан испытывает удовольствие, на лицо его наползает
гнусненькая улыбочка порочного мальчугана, который только что
оторвал глаза от похабной картинки.