"Ю.П.Азаров. Групповые люди (фантасмагорическая антиутопия) " - читать интересную книгу автора

юношеские годы в нем зажглась великая потребность социального
переустройства. Это случилось при следующих обстоятельствах. Он, сын
школьной уборщицы, в летние студенческие каникулы работал в совхозе. Вместе
с ним одни и те же работы выполнял такой же студент, как и он, Вася Ханыгин,
сын бригадира тракторной бригады. Когда Зарубе начислили вдвое меньше, чем
Ханыгину, он возмутился. Дело закончилось дракой, в которой он совершенно
случайно надкусил бывшему товарищу кончик носа, за что и оказался в
следственном изоляторе, куда спровадили его старшие Ханыгины. В следственном
изоляторе хрупкого Зарубу отдуплили (Дуплить - насиловать.) всей камерой, в
течение месяца он шестерил, как последний чушонок (Чушонок - изгой,
обиженник.), и на всю жизнь запомнил запах этого ада, пропитанного
человеческими зловониями, осклизлой сыростью и человеческой похотью. И еще
что-то осело в глубине его души, может быть, жажда реванша, или родилось то
неукротимое бесогонство, благодаря которому он во всей дальнейшей жизни
казался себе бесстрашным, уверенным и даже пророческим. К счастью, его не
лишили свободы, но в институте у него были серьезные неприятности. Он
признал свое поведение с Ханыгиным недостойным норм социалистической морали,
но настаивал на том, чтобы его поняли: мир устроен несправедливо, этот мир
надо переделывать, и он будет к этому стремиться. Конечно же, другими
средствами. В Зарубе - на это многие обращали внимание еще в ранние его
годы - по-странному сочетались возвышенный романтизм и предельный реализм,
какой-то упрямый и последовательный. Заруба проникся любовью к учениям о
высшей справедливости. Потому и налегал на утопистов: Фурье, Сен-Симон,
Оуэн, Мор.
- Общество социального очарования! - часто и вдохновенно повторял
Заруба.- У нас есть все возможности, чтобы построить такое общество!
Так обращался он к своим подопечным. Да, в своем Новом Ленарке будет
это самое социальное очарование, мать его за ногу. И он так страстно говорил
об этом, голос его, негромкий, но крепкий, так ладно входил в зачерствевшие
души его слушателей, что никто и не сомневался в том, что это самое "мать
его за ногу" будет немедля построено. Так считали, потому что разучились
хоть в чем-то сомневаться.
Да, да, здесь он вместе с этими прекрасными, беззаветно преданными ему
людьми создаст Общество Солнца. Он и учение свое разрабатывал, которое
назвал: маколлизм, что означало - мажорный коллективизм. Учение запрещало
тосковать, пищать, жаловаться, уединяться, печалиться, сострадать,
сочувствовать, копаться в себе, запрещало разговаривать шепотом, думать по
ночам, выпадать из здорового коллектива, плохо или - даже безрадостно
выполнять общественные поручения, трудовые обязанности. Багамюку, как и
всякому законченному авторитаристу, такая идеология пришлась по душе, потому
что требования социального очарования были, как иногда выражался
Заруба-философ, имманентно присущи отрядному вождю, да и всем лучшим людям
колонии.
Багамюк на фотографии стоял в обнимку с Серым, это старший дневальный,
или завхоз отряда,- Серов Николай. Тоже крепкий орешек, широкое открытое
лицо, однако в нем уже меньше собранности и зажатости, должность у него
другая. Богатая должность: ему и продуктами несут, и деньгами платят, и в
его каптерке всего невпроворот, и шурудило (Шурудило - самодельный
электронагревательный прибор.) у него всегда свое: можно и мясо отварить, и
чифирком побаловаться. Рядом с Серым - Лапшин, философ, который тоже