"Франсиско Аяла. Скончавшийся час" - читать интересную книгу автора

Скакалка окружает ее сиянием, как цыганскую мадонну в цыганском селенье, на
деревянном столбе, с фонариками... Электрическая скакалка.
Большие глаза из-под воды.
(Из-под воды? А, вон что! Чистый и тихий пруд детских глаз.)
Из-под воды, светлой-светлой.
"Тебе какую карту?" - спросил я.
Анита взяла короля пик и положила в кармашек.
В белый кармашек с вышитым - алым - сердцем.
Город, вращающаяся сцена.
Вокзал. Беговая дорожка. Фабрика. Велодром. Цирк. Университет.
Гимнастический зал.
И кинематограф.

II

Все часы разладились. Били не в лад и колокола, исклеванные петушками
флюгеров.
Часы били мертвенно и глухо. Удары падали вниз, словно птицы, словно
спелые яблоки.
Но, в конце концов, кинематограф емок. Он может позволить себе шутки
ради сместить время, как зеркало смещает пространство. Разве не встречаем мы
самих себя в витрине напротив?
Ах ты, боже мой! Те, кто шел в лавку, встретились с теми, кто шел из
лавки. Ну и дела!
Карл Великий, прекраснобородый император, забыл свой меч на подставке
для палок рядом с тросточкой Чаплина.
Чаплин - сам Гамлет - вышел на сцену с этим мечом, не споткнувшись о
тело Полония.
Воцарилось смятенье. Часы показывали сверхурочное время.
Тик-так!... Тик-так!... Тик-так!...
Наконец пробил запоздавший, недавно скончавшийся час. (Отзвук его
отозвался в каждом сердце.) Час, у которого светлые глаза и лицо манекена.
В дверь заглянула печальная Улыбка - такая, как у всех. Бледные щеки,
веер. Рука в белой перчатке, горлица на ветру - "Приди за мной, приди!..." и
так далее. Она обращалась ко мне, как обращается к ветру развешанное белье.
Ко мне? Почему же это? Не может быть. И однако...
Я обернулся к соседу справа.
- Простите, это меня?
Он трижды кивнул и сам улыбнулся.
Я подумал: "Значит, меня зовут. Какая-то дама. Из тех, которыми я так
восхищался в детстве на карнавалах. Дама. Надо ей угодить".
Голова моя клонилась, словно ослабела пружина, и печально подрагивала,
кидая скорбные взгляды на дощатый пол.
Рывок. Голова выпрямилась. Взор мой, словно ружье, выстрелил с отдачей
в экран.
...Дама скончавшегося часа исчезла, как не бывало.
Теперь экран был закрыт железным мостом. Мост сильно дрожал. По нему и
шли, и ехали.
Увидев автомобили, я захотел на улицу. Меня потянуло туда. Я больше не
мог сидеть здесь. Весь дрожа, я вышел. Сердце мое кипело.