"Александра Авророва. Шутка с ядом пополам " - читать интересную книгу автора

удара. Владимир же Дмитриевич словно ничего не замечал, с явным
удовольствием продолжая перечень. Но вдруг она выпрямилась, вскинула голову
и, сложив губы кукольным бантиком, нежно просюсюкала:
- Спасибо, родной! Таня по сравнению со мной действительно старуха.
Мало того, что она намного старше, она еще совершенно за собою не следит!
- Молодость вряд ли вернешь при помощи косметической маски, - задумчиво
заметил Бекетов, взяв с письменного стола фотографию и вертя ее в руках.
Эта фотография Кристины, открыто красующаяся на столе, сразу удивила
Женю. Лицо Анны Николаевны дрогнуло, нарочитая детскость исчезла, возникла
гримаса ненависти и боли. Взгляд уперся в юное существо на снимке, казалось,
готовый прожечь насквозь. Однако ничего не произошло. Женщина повернулась и
покинула комнату, аккуратно затворив за собою дверь. Бекетов, чуть приподняв
брови, с интересом наблюдал за ее уходом. Ни сочувствия, ни жалости в его
глазах Женька не заметил. Зато - удивительное дело - испытывал их сам.
Сочувствие и жалость, смешанные с отвращеньем и презреньем. Впрочем,
устыдившись неуместной сентиментальности, он быстро вернулся к мыслям о
турбулентных потоках. И вот теперь дурацкая сцена встала перед глазами, как
живая, и снова вызвала острое желание, чтобы ее никогда не было. Например,
чтобы это оказалось сном. Женя вздернул голову и с вызовом произнес:
- Анна Николаевна знала, что Владимир Дмитриевич не хочет с ней больше
жить, и знала про Кристинку. Я готов подтвердить это под присягой.
Следующим, кого Талызину удалось подкараулить в университете, был
Некипелов. Марина назвала его удачником, а Гуревич сообщил, что тот всегда
получает необходимые гранты и не имеет проблем с публикацией научных
результатов. Именно таким этот человек и выглядел - спокойный, моложавый,
элегантный. Он беседовал с учениками, которые жадно ловили слова учителя и
восхищенно смеялись его шуткам. Талызин стоял в сторонке и ждал. Наконец,
юноши ушли.
- Я к вам, Сергей Михайлович, - обратился следователь.
- Слушаю вас внимательно.
Сказано предельно вежливо, однако с налетом иронии. Легкая ирония
вообще была свойственна манерам Некипелова.
- Вот мое удостоверение.
Сергей Михайлович кинул взгляд на корочки, и брови его взлетели вверх.
- Вот как? Вы - следователь? И вы действительно полагаете, что ваша, не
скрою, весьма достойная профессия дает вашему отпрыску привилегии при
получении зачета?
Игорь Витальевич опешил. Отпрыск у него и впрямь имелся - дочь от
первой, давно умершей жены. Она замужем, работает бухгалтером. Есть еще
Лешка - отпрыск Вики.
- Какого отпрыска вы имеете в виду?
- Ну, Талызина, разумеется. Ведь ваша фамилия Талызин?
- Несомненно, - признал Игорь Витальевич.
- Вы ведь по поводу этого вашего разгильдяя? Что ж, он у вас, можете
быть уверены, не дурак и в принципе учиться способен. Но для достижения
результата требуется прикладывать усилия, иначе не бывает. Делать домашние
задания, посещать практические занятия...
- Нет-нет, - прервал Талызин. - Я здесь совершенно по другому поводу. Я
по поводу смерти Владимира Дмитриевича Бекетова.
- Погодите, - рука собеседника сделала изящный легкий жест. - Так вы не