"Александра Авророва. Развод по-русски " - читать интересную книгу автора

- Ее нарочно подставили, вот и все. Это не типично женское убийство, а
представление мужчины о типично женском убийстве. Большинство из вас
все-таки переоценивают наш идиотизм. Ни один убийца, какого бы ни был пола,
не оставил бы улики против себя в соседнем подъезде, а спрятал бы их
получше. Или вы считаете мою сестру круглой дурой?
Левадновский усмехнулся:
- Ну, умственные способности Елизаветы Дмитриевны я обсуждать не стану,
а вот у вас хочу спросить: вы считаете ее человеком предусмотрительным?
Как всегда, когда требовалось с ходу соврать, Вера осеклась и
покраснела.
- Вот именно! - развел руками Левандовский. - Вы уж извините, Вера
Дмитриевна, но вариантов здесь нет. Уверен, что адвокат скажет вашей сестре
то же самое. Самое разумное, что она может сделать - чистосердечно
признаться.
- А если не в чем?
- Хотите правду, Вера Дмитриевна? - следователь устало вздохнул. - Будь
на ее месте вы, я б, несмотря на все эти улики, десять раз подумал. А
Елизавета Дмитриевна, извините за выражение, изовралась и упрямо цепляется
за свою ложь. Это производит неблагоприятное впечатление.
- Вы к ней предубеждены! - не выдержав, воскликнула Вера.
- Вы полагаете? Тогда добавлю еще кое-что. Нам известно, что на вашем
дне рождения Елизавета Дмитриевна прямо и открыто высказалась, что пистолет
подарен ей для защиты от бывшего мужа. Она пристрелит насильника, и суд ее
оправдает. Если б я был предубежден, то легко обвинил бы ее в предумышленном
убийстве. Основания, увы, имеются. Однако, немного узнав ее характер, я
придерживаюсь другой версии.
- Мне срочно надо с нею увидеться!
- К сожалению, это противоречит правилам. Пока что с нею может видеться
только ее адвокат. А вот записку вы передать можете. И я вам советую убедить
ее во всем признаться. Так будет лучше для всех.
- Если б я увиделась с нею, я бы попыталась ее убедить, - схитрила
Вера.
- Это исключено, пока она в КПЗ. Я не могу нарушать закон.
Вера взяла ручку и написала: "Держись, моя родная! Я люблю тебя больше
всего на свете. Никому не поддавайся и говори только правду. Мы сделаем для
тебя все. Ты самая лучшая". Она молча потянула листок Левандовскому, тот
прочел, хмыкнул и положил бумагу в стол.
Из автомата Вера позвонила Величко - сперва в офис, потом домой, где
его и застала.
- Я могу увидеться с вами, Борис Иванович?
- Приезжайте.
В квартире удачливого бизнесмена находился посторонний - молодой
человек лет тридцати в слишком безупречном костюме и с выбеленными волосами,
стянутыми в пышный хвост. Веру покоробило, что в такой страшный момент Лизин
друг принимает гостей, но тут молодой человек представился.
- Я адвокат Елизаветы Дмитриевны, меня зовут Артур Андреевич.
Вера, смутившись, назвала себя. Как она могла плохо подумать о Борисе
Ивановиче! Правда, адвокат ей сразу не понравился. В школе подобному ученику
она бы поставила диагноз "подлиза, пролаза и ябеда". В улыбке столько
сладости, что начинает тошнить, а в глаза словно налито по полной бутылке