"Олег Авраменко, Тимур Литовченко. Власть молнии (первая книга цикла о Карсидаре) [F]" - читать интересную книгу автора

толпу гандзаков. Читрадрива, как раз бывший на хуторе, вступился за
него. Соплеменники-анхем не очень хорошо относились к полукровке, но
за своего все же признавали. А раз на сторону чужака-гохи встал один
из их племени, пусть даже незаконнорожденный ублюдок, значит, гохи не
так уж не прав. В общем, дело кончилось тем, что к волнующейся толпе
вышел сам старейшина общины и велел убираться прочь как Ромгурфу, так
и Читрадриве.
Надо сказать, внешность Читрадривы поразила мастера Ромгурфа не
меньше, чем почтенного Пеменхата, и он тоже не удержался от
соответствующих расспросов. Они разговорились, познакомились.
Читрадрива показал мастеру кратчайшую дорогу к другому поселению
гандзаков и посоветовал, к кому можно обратиться по поводу покупки
лошади. На том и расстались.
Возможно, Читрадрива забыл бы Ромгурфа; однако месяц спустя после
упомянутых событий гандзак был схвачен слугами одного мелкого
дворянчика по обвинению в насылании порчи на любимую свору борзых.
Надо заметить, в те времена Читрадрива не занимался никаким
"колдовством", потому как попросту не умел "колдовать"; тогда он всеми
силами старался раздуть в себе искру, отказывался смириться со своей
неполноценностью и в конце концов победил - но чуть позже, где-то
через год... впрочем, к делу это не относится. Так или иначе,
обвинение в порче было насквозь лживым и до смешного вздорным, но что
до того дворянчику, раз необходимо оправдаться перед дружками по
поводу неудачной охоты, а этот проклятый богами гандзак-полукровка
подвернулся под руку! И когда глашатай выкрикивал на площади
вынесенный без суда и следствия приговор, в толпе совершенно случайно
оказался мастер Ромгурф. Услышав имя Читрадривы, он здраво рассудил,
что просто грех сдирать с живого человека кожу из-за каких-то там
собак. Кроме того, ему весьма кстати представился случай подстроить
дворянчику пакость в отместку за то, что этот скупердяй слишком мало
заплатил за оказанную недавно услугу. Так Читрадрива получил свободу;
дворянчику же пришлось объявлять солидную награду за голову мастера
Ромгурфа... Да, было дело!
Но из слов Пеменхата следует, что Ромгурф погиб. Печально, очень
печально... И если он обнадежил мастера Карсидара, порекомендовал
обратиться в случае чего к Читрадриве, как можно не ответить на эту
просьбу! Это было бы оскорблением памяти покойного.
- Мне очень жаль, что моего друга мастера Ромгурфа больше нет в
живых. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы по мере возможности
помочь Карсидару, - сказал Читрадрива опуская глаза. Среди его народа
считалось верхом неприличия демонстрировать чувства перед чужаками, и
он не хотел, чтобы толстяк прочел в его взгляде грусть.
- Ну-у-у... так уж и все? - как-то недоверчиво протянул Пеменхат.
Похоже, он превратно истолковал последний жест собеседника. Дескать,
на словах ты готов помочь, а глазки вот опускаешь.
Читрадрива постарался овладеть собой, посмотрел на гостя в упор и
как можно тверже вымолвил:
- Раз я сказал, что попытаюсь сделать все от меня зависящее,
значит, так тому и быть. Анхем слов на ветер не бросают. Покойный
мастер Ромгурф имел возможность убедиться в этом, и была бы такая