"Августин Аврелий "Исповедь"" - читать интересную книгу автора

сознаюсь, знаю, но кто приберет его? и кому другому, кроме Тебя, воскликну
я: "От тайных грехов моих очисти меня, Господи, и от искушающих избавь раба
Твоего" Верю и потому говорю: "Господи, Ты знаешь". Разве не
свидетельствовал я пред Тобой "против себя о преступлениях моих. Боже мой? и
ты отпустил беззакония сердца моего". Я не сужусь с Тобой, Который есть
Истина, и не хочу лгать себе самому, да не солжет себе неправда моя. Нет, я
не сужусь с Тобой, ибо "если воззришь Ты на беззакония, Господи, Господи,
кто устоит?".




VI.

7. И все-таки позволь мне говорить перед Тобой, Милосердный, мне,
"праху и пеплу". Позволь все-таки говорить: к милосердию Твоему, не к
человеку, который осмеет меня, обращаюсь я. Может быть, и Ты посмеешься надо
мной, но, обратившись ко мне, пожалеешь меня. Что хочу я сказать. Господи
Боже мой? - только, что я не знаю, откуда я пришел сюда, в эту - сказать ли
- мертвую жизнь или живую смерть? Не знаю. Меня встретило утешениями
милосердие Твое, как об этом слышал я от родителей моих по плоти, через
которых Ты создал меня во времени; сам я об этом не помню. Первым утешением
моим было молоко, которым не мать моя и не кормилицы мои наполняли свои
груди; Ты через них давал мне пищу, необходимую младенцу по установлению
Твоему и по богатствам Твоим, распределенным до глубин творения. Ты дал мне
не желать больше, чем Ты давал, а кормилицам моим желание давать мне то, что
Ты давал им. По внушенной Тобою любви хотели они давать мне то, что в
избытке имели от Тебя. Для них было благом мое благо, получаемое от них, но
оно шло не от них, а через них, ибо от Тебя все блага, и от Господа моего
все мое спасение. Я понял это впоследствии, хотя Ты взывал ко мне и тогда -
дарами извне и в меня вложенными. Уже тогда я умел сосать, успокаивался от
телесного удовольствия, плакал от телесных неудобств - пока это было все.
8. Затем я начал и смеяться, сначала во сне, потом и бодрствуя. Так
рассказывали мне обо мне, и я верю этому, потому что то же я видел и у
других младенцев: сам себя в это время я не помню. И вот постепенно я стал
понимать, где я; хотел объяснить свои желания тем, кто бы их выполнил, и не
мог, потому что желания мои были во мне, а окружающие вне меня, и никаким
внешним чувством не могли они войти в мою душу. Я барахтался и кричал,
выражая немногочисленными знаками, какими мог и насколько мог, нечто
подобное моим желаниям, - но знаки эти не выражали моих желаний. И когда
меня не слушались, не поняв ли меня, или чтобы не повредить мне, то я
сердился, что старшие не подчиняются мне, и свободные не служат как рабы, и
мстил за себя плачем. Что младенцы таковы, я узнал по тем, которых смог
узнать, и что я был таким же, об этом мне больше поведали они сами,
бессознательные, чем сознательные воспитатели мои.
9. И вот младенчество мое давно уже умерло, а я живу. Господи - Ты,
Который живешь всегда, в Котором ничто не умирает, ибо прежде начала веков и
прежде всего, о чем можно сказать "прежде", Ты есть, - Ты Бог и Господь
всего создания Твоего, - стойки у Тебя причины всего нестойкого, неизменны
начала всего изменяющегося, вечен порядок беспорядочного и временного -