"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

старшим воспитанникам.) Я нерешительно переступил за ним порог. Всю большую
светлую комнату занимали черные столики, деревянные кресла с твердыми
спинками. Десятка три долговязых подростков, клевавших носом над раскрытыми
книжками, оглядели нас не совсем дружелюбно. Баба, не смущаясь, прошел к
ореховой конторке, из-за которой по грудь виднелась невысокая миловидная
библиотекарша в строгом шерстяном коричневом платье со стоячим воротом.
Молодое скуластое матовое лицо ее, словно шляпой, прикрывали очень густые и
пышные каштановые волосы; небольшие желтоватые глаза с приподнятыми к вискам
углами смотрели удивительно мягко, добросердечно, по-матерински. За спиной
библиотекарши потолок подпирали крашеные полки, и на них стояла такая
пропасть книг, что я не смог бы их сосчитать.
- А я опять к вам, - заулыбался Баба с таким видом, словно все были до
смерти рады его приходу.- Очень мне это дело понравилось, хочу стать ученым
читателем. Дайте мне еще какой-нибудь томик.
Он важно покосился на меня. Библиотекарша, скрывая улыбку, выдала ему
книгу и обратилась ко мне:
- Что тебе, мальчик? Ты у нас записан?
Я растерялся: мне ничего не было надо, и записываться сюда я совсем не
собирался, но Баба уже слащаво подхватил:
- Покамест не записан, ну, да это ничего, запишите: Витя Авдеев, я его
знаю. Он в речке ныряет прямо как водяной. Обожает полные сочинения и
пристал ко мне: приведи его в читальню да приведи. Вы не бойтесь, он
честный, как и я, книжек воровать не будет.
Я вынужден был утвердительно кивнуть головой. Взяв книги, мы прошли с
Бабой в самый дальний угол и сели у открытого окна спиной к залу.
- Открой роман, - скомандовал он.
Я открыл книгу и тихонько показал ему кулак.
- Зачем ты меня сюда притащил? Что тут делать?
- А чего хочешь. Хоть... спи.
О том, зачем берутся книги, я и без Бабы знал: еще дома, в станице, моя
тетка всякий раз, собираясь часок вздремнуть, непременно брала с собой в
кровать книжку. Я же не имел привычки спать днем и поэтому в книжках не
нуждался. Читал я, правда, бегло: прошлую осень месяца два ходил в пятый
класс гимназии. Но Баба был совершенно неграмотен, это я видел отлично. Взяв
книгу, он долго не мог решить, за какой конец ее держать, чтобы буквы не
очутились в положении повешенных за ноги, и всегда спешил отыскать картинку.
- Эту богадельню я открыл случайно, - начал он объяснять. - Я ловил
кузнечиков. А в этом деле сам знаешь: и мусорную яму обворуешь, и подворотню
обнюхаешь, и какого дядьку, что сигару, сволочь, курит, полверсты проводишь,
пока он охнарик бросит. А тут, я гляжу: очкарь в трусиках, под второй этаж
ростом, заворачивает в этот дом, а во рту папироса "Экселянс" с золотой
маркой. Ну я, натурально, следом: он еще и половины не искурил, а ведь в
учреждениях-то нельзя дымить - фактура, что выкинет папироску. Так и вышло.
Только подобрал я кузнечика, из той же двери девчонка вылазит с куском
хлеба. Прикинул я: дай-ка загляну, может и мне дадут.
- По шее? - съязвил я.
Вместо ответа Баба ткнул меня в бок:
- В книжку... сунь морду в книжку, а то я хоть и не коновал, а выну
тебе зубы.
Сам он умильно уставился в книгу и стал шлепать губами так, точно все