"Михаил Авдеев. У самого Черного моря (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

появлялись матросы и солдаты "оттуда", с передовой.
Однажды утром капитан-лейтенант с забинтованной головой вызвал сестру.
- Мы - не маленькие, сестричка. Мы - солдаты!.. Мы требуем, чтобы с
сегодняшнего дня нам читали сводки, приносили газеты.
В тот день Военный совет Черноморского флота обращался к защитникам
Крыма:
"Товарищи краснофлотцы, красноармейцы, командиры и политработники!
Врагу удалось прорваться в Крым. Озверелая фашистская свора гитлеровских
бандитов, напрягая все свои силы, стремится захватить с суши наш родной
Севастополь - главную базу Черноморского флота.
Товарищи черноморцы!
Не допустим врага к родному городу!
Сознание грозной опасности должно удесятерить наши силы. Еще теснее
сплотимся вокруг партии...
Сталинские соколы - летчики Черноморского флота! Сокрушительным шквалом
металла поражайте вражеские танки, артиллерию, пехоту. Бейте в воздухе и на
земле фашистских стервятников, мужественно защищайте родной город от
вражеских сил!
Военные моряки Черноморского флота! Деритесь так, как дерутся бойцы
Красной Армии на подступах к Москве, как дерутся славные моряки Кронштадта,
полуострова Ханко и на подступах к Ленинграду..."
Кончив читать, сестра сообщила:
- Есть решение Военного совета: тяжелораненых эвакуировать на Кавказ.
Кругом зашумели.
- Не выйдет!
- Не поедем!
- Не имеете права!
Сестра вздохнула:
- Я же сказала - тяжелораненых.
Но шум только усилился. Видя, что уговоры не помогут, сестра избрала
другую тактику.
- Я думала, вы сознательные бойцы. В Севастополе не хватает врачей. Нам
нужно быстрее возвращать в строй тех, кто сможет драться через
неделю-другую. Кроме того, здесь нет необходимых препаратов. Лежать
тяжелобольным здесь - значит увеличивать срок лечения. Этого ли вы хотите?..
Такое прозвучало как оскорбление. В палате наступила тишина.
- Если вы хотите скорее вернуться в строй, нужно ехать на Кавказ...
На Любимова уговоры не действовали. Только когда он узнал из записки
комиссара, что, во-первых, это - приказ, а во-вторых, весь полк
перебазируется туда же, он вынужден был согласиться...
Там, недалеко от Дарьяльского ущелья, в госпитале, он встретил товарища
по фронту - майора Яшкина, однополчанина, командира эскадрильи. Его подожгли
в бою на другой день после катастрофы с Любимовым.
Лицо в страшных ожогах, запекшиеся кровью бинты - таким предстал перед
Иваном Степановичем летчик, про которого в полку говорили: "Он в театре
красну девицу играть может".
- Вместе веселее, - грустно сказал Яшкин. - Тебе все кланяются. Правда,
парламентер, то есть я, выглядит для столь торжественного случая неважно, но
"се ля ви" - такова жизнь, как говорят французы... Впрочем, я зубоскалю, сам
не знаю для чего. Тебя не развлечешь, и у самого на душе кошки скребут.