"Михаил Авдеев. У самого Черного моря (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

Многие пытались вплавь уйти от противника.
Решаю организовать людей, сколотить боевую группу. Предлагаю:
- Кто пойдет на прорыв?
Рядом стали моряки. Один, второй, десятый, двадцатый... Образовался
небольшой отряд, человек около сорока.
- Ребята! Меня зовут Иваном, - показываю на Иванова, - его Александром.
Я буду за командира. Он - за комиссара. Попробуем прорваться на север.
Операцию проводим ночью. Сейчас нужно укрыться, сохранить силы для боя...
Немцы начали обстрел берега. Перебежками поднимаемся наверх. Укрываемся
за камнями, в воронках. Но снаряды уже рвутся за нашей спиной. Настигают...
Когда наступила темнота, от нашего отряда почти ничего не осталось.
Всего несколько человек.
Пошли в сторону Балаклавы, оставляя берег справа километрах в
полутора-двух.
Рассвет нас застал в каких-то окопчиках. Измучились мы изрядно. Но
прошли, оказывается, не более пяти километров.
Со стороны дороги слышался гул машин.
День отсиделись в окопе. Ночью снова двинулись в путь. Спали по
очереди: то я, то Иванов.
Так миновало двое суток.
На рассвете пятого июня я проснулся от боли и криков. На моей руке
стоял немец. В мою грудь был направлен автомат...
Обо всем рассказывать долго. Только первый побег не удался. Видел я
все: страшный гитлеровский концлагерь, побои, голод...
Бежал снова. В ночь на 15 сентября 1942 года севернее Сталинграда
перешел линию фронта...
Иван помолчал, потом добавил:
- Кстати, ты очень выручил меня своей характеристикой... Я понимаю:
война есть война. Нужна строжайшая проверка. И меня, естественно,
проверяли...
Он улыбнулся:
- Все-таки хорошо, когда в жизни есть друзья.
Я обнял его.

Одиссея капитана Любимова

Война - жестокая стихия. И обстоятельства, которые здесь складываются,
порой беспощадны. Особенно для тех, кому выпадает на долю стоять на посту в
ситуациях, где гибель человека предрешена почти на все сто процентов.
В первой книге "У самого Черного моря" я рассказывал о том, как был
изувечен командир эскадрильи Любимов. Отличный летчик, прекрасный человек.
Подбитый в воздушном бою, он приземлился вынужденно, на открытом месте, в
степи. Уже на земле фашисты снова атаковали его самолет. Снаряд отрубил
летчику левую ногу почти до колена, правую искалечил.
Что же стало с ним дальше?..
Он не хотел и не мог быть страдальцем. Николаю Островскому было не
легче. Но не превращал же он жизнь окружающих в ад. Более того, сам не раз
оказывался тем, кто поддерживал слабых.
И дело не в примерах. Просто пока билось его сердце, он не мог, хотя бы
мысленно, не жить нормальной, полнокровной жизнью человека. Не мог не