"Ансельм Одли. Инквизиция ("Аквасильва" #2) " - читать интересную книгу автора

Равенна воззрилась на меня, затаив дыхание, потом озадаченно покачала
головой.
- Ты сейчас одной фразой сказал очень многое.
На самом деле, так и было, и кое-что из сказанного я сам понял лишь
спустя много времени. Мое обещание казалось странным, но мы оба знали, что
оно означает. Санкция, древний священный город Аквасильвы, исчез, когда
Сфера пришла к власти. Никто из нас не сможет в него войти, пока Сфера не
сгинет, если история его исчезновения верна. Двести лет его было не видно и
не слышно, и это самый ясный показатель, что причина определена правильно.
Но гибель Сферы - еще не все, и если бы я знал будущее, я бы никогда
не дал такого обещания. Равенна была мудрее меня и уже поняла то, чего я не
увидел в своей слепоте. И никто из нас двоих не упомянул тогда о значении,
которое имел ритуал наблюдения заката для самих иерархов.
- Поплыли? - спросила Равенна, нарушив молчание.
Мы поплыли, наслаждаясь теплом темной воды, пока солнечный шар совсем
не исчез, и лишь пурпурная заря осталась на западном небосклоне,
загороженная синими силуэтами туч. Не возвращаясь к сказанному, мы натянули
туники на еще мокрые тела и вернулись во дворец.

На следующее утро вершины гор скрыл непроницаемый слой низких облаков,
и в воздухе повеяло резким холодом. Зима теперь стала похожа на зиму, хотя
так было не всегда. Это теперь существовал абсолютный разрыв между зимой и
летом, граница, которую мы переходили в конце каждого года. После этой даты
налетал первый шторм, а с ним начиналась штормовая полоса, длившаяся обычно
несколько месяцев. Треть каждого года с разницей в несколько недель. Только
Сфера, с ее способностью контролировать и "видеть" погоду сверху, знала,
почему это происходит, и конечно, не в ее интересах было кому-нибудь
рассказывать.
Я еще несколько минут смотрел из зала ожидания подводной гавани, как
манта Кэнадрата скользит во мрак легкими, неторопливыми ударами своих
огромных крыльев. Только когда вода полностью поглотила ее, я повернулся и
отпустил двух сопровождавших меня морпехов. Во дворце меня ждала работа, но
эскорт уже не был нужен.
Одно хорошо в зиме, размышлял я, взбираясь по лестнице в свой кабинет
во дворце: не так обидно торчать в четырех стенах. Снаружи нечего было
делать, кроме как когда шел снег, и та новизна вскоре прошла, когда холод
просочился под мою одежду. Я не был океанином по рождению и никогда не
чувствовал себя счастливым в холоде. Одного года на Архипелаге, где никогда
не бывает снега, хватило, чтобы убедиться: я совсем по нему не скучаю.
Мой отец отдал мне этот кабинет много лет назад, и с тех пор я изредка
пользовался им, но за последние недели свыкся с ним, как черепаха с
панцирем. Кто-то из слуг уже разжег камин, и от приятного тепла комната
стала гостеприимной и желанной - чего не скажешь о документах на письменном
столе.
Я уселся в кресло и взял верхний лист - при виде размашистого почерка
Палатины во мне проснулся интерес. Что это такое, я понял не сразу. Вчера,
во время перерыва в переговорах, я сказал Палатине, что нам пригодятся ее
суждения о Фетии. Очевидно, она приняла эту идею близко к сердцу, потому
что передо мной лежали две страницы, озаглавленные "Коммерция в Фетии".
Первым пунктом, несколько раз подчеркнутым, значилось "Фетией правит