"Аль Атоми Беркем. Другой Урал" - читать интересную книгу автора

мотопробега, собачий брех, топот скотины в стойле через улицу, жужжание
лампы на столбе, хрусткий шорох бьющихся об ее колбу бабочек, шелест редких
толчков теплого ветра - все те звуки, которые производит июльская ночь в
деревне.
Реальный пикник на обочине.
Мы с Яшчерэ шли вдоль трассы Свердловск-Челябинск. Мимо пролетали
нарядные тазы, поднимая в и без того промозглый ноябрьский воздух грязную
водяную пыль. В полях дотаивал первый снег, изрядно запоздавший в этом году.
Я уже не раз и не два проклял и свое вечное любопытство, и идиотскую манеру
Яшчерэ передвигаться исключительно пешком, и погоду, и ни в чем не повинных
(на первый взгляд) свердловчан, нагло проносящихся на своих явно краденых
круйзерах и обдающих меня грязью - ну стопудово, что никто из них не
выкатывал по полста штук! Знаем мы эти фокусы - краснорожие хохлы
элементарно спиздили эти джипы у доверчивых, как цирковые тюлени, дойчев,
сплавили за три копейки чухонцам, чехи перегнали - и вуаля, вот он, едет,
сука, туз козырный! Я проводил злобным взглядом очередного катькабурского
козла. Прадо. Хуядо, скотина! Не мог левее принять, гандон! Да, че-то
рановато мы перешли на правую сторону, до Янгиюльского поворота еще метров
сто пятьдесят, кабы не двести.
Вдруг Яшчерэ замерла, остановившись, как вкопанная. Я чуть не налетел
на нее, затормозив прямо в луже - блядь, думал, хоть левый ботинок сухой
останется!
Раздражение достигло апогея, я испытывал нешуточное желание поднять с
обочины булыжничек поухватистее, и тщательно, не торопясь, разнести лобовуху
какому-нибудь кренделю. Вон, к примеру, катит - лендровер, чтоты-чтоты,
понты корявые. Не знаю, как мне удалось на секунду забыть об этой взявшейся
буквально ниоткуда злобе и проследить за взглядом Яшчерэ. Она в упор,
развернувшись всем корпусом, смотрела на сороку, стоящую на противоположной
обочине.
Сорока выглядела странно - я аж думать забыл о только что переполнявшем
меня раздражении. Она стояла набычившись, широко расставив ноги и
подбоченясь на манер экстерьерного охранника при солидной конторе. Между
нами неслись автомобили, но ни Яшчерэ, ни сорока, казалось, их в упор не
видели. Эта немая сцена продолжалась секунд пять, может десять, но не
больше. Яшчерэ резко отвернулась, но не продолжила движение, а осталась
стоять, глядя вдоль трассы.
Лица ее я не видел, но откуда-то знал, что она не моргает и застыла,
напоминая маску. Сорока нетерпеливо переступила с ноги на ногу и присела,
взлетая. На втором взмахе крыльев ее снесла какая-то нарядная фура с
полуприцепом под ярко-желтым тентом в грязных разводах. Пролетев,
кувыркаясь, метров десять, сорока прокатилась по встречке и замерла грязной
тряпкой на нашей обочине. Удар по фуре тянул не на тщедушное сорочье тельце,
а на собаку средних габаритов. Водила, похоже, тоже заметил эту непонятку, и
фура свистнула ресивером, тормозя.
Засранные стопари полыхнули каким-то ненатурально мясным красным
светом, мне даже показалось, что жестянки с буквами TIR и Long Vehicle
окатили кровью.
Должен отметить, что парень я, в общем-то, совсем неэкзальтированный и
такие сравненья мне не приходят - однако в этот раз пришли именно такие.
Однако водила все же не остановился. Стоп-сигналы погасли, над кабиной