"Аль Атоми Беркем. Другой Урал" - читать интересную книгу автора

кто, как мне казалось, был в курсе дела. Перерыл всю сеть, накопил сотни мег
всяких глупостей, хоть мало-мальски относящейся к теме моего помешательства,
и доставал ими тех, кто не ставил сразу меня на место. Сейчас представить
себе то помрачение довольно нелегко, и я в испуге шарахаюсь от поднесенного
зеркала, но что было - то было, я настолько уперся во все, связанное с
борынгы, что остальной мир казался жалким ореолом по краю моего фетиша.
- Ну, Зия-абый, ты прям как Тахави... - коварно фыркнул я, подпустив в
смесь и комплимента, и подначки, и много чего еще. Зия не мог не сожрать
это, прости меня, Зия-абый, я лукаво развел тебя тогда! Но повелся ты сам,
тоже стоит отметить. - "Борынгы", ага. Тарелочки с зелеными человечками...
- Че "как Тахави"? Тахави-абый, если хочешь знать, вот так, как мы с
тобой сидим, может с ними разговаривать! Но он сам не хочет, не нравятся они
ему. Он тебе че, не показывал никогда?
- Че? Ихние могилки? Показывал. Вот тоже, интерес великий...
- Ладно, завтра сам посмотришь. Че, думаешь зря озеро "Ишкуль"
называется? Это "Ишеккуль", если правильно. "Таре-елочки"...- передразнил
меня Зия, и перевел разговор на другое.
Я замер, как перед подсечкой - наконец-то мой поплавок водила Настоящая
Удача!
Руки затряслись, и я поспешно убрал их со стола. Поддерживать разговор
на левые темы стало трудно, и Зия дал команду "отбой", приняв, похоже, мою
набыченность за усталость. Доверчивый Зия пожалел меня, а я, накрутив себя
до нервного тика, полночи шарахался курить и обратно. Надо отметить, что
совестно все-таки было.
Утром, перевалив Ильмень, спустились к Озерам. От вида с Ильменя
хочется замереть и не размирать, особенно на рассвете. После того, как
постоишь на голой макушке минут пять-десять (это как-бы "положено"; Тенри
может сделать тебе подарок), спуск абсолютно не напрягает: ноги сами
находят, куда встать, тело поддерживает равновесие - идешь, как по бульвару.
Спустили крейсер, плывем - над водой туманчик легкий, на том берегу
птичка свистнет, а кажется, что в паре метров. Приплыли, рыбачим - окунь с
чебаком вперемешку, иногда ершики. У меня мандраж - а ну, как забыл?
Напомнить? Или молчать - спугну еще удачу... Руки тупые, леска путается,
крючок за одежду хватает - то ли рыбачу, то ли носок вяжу, однако норму
надергали быстро, на Озерах рыба непуганная. Зия вытащил садок, тряхнул:
- Все, булды, греби к берегу. А то всю рыбу в Озерах съедим.
Я прикусил язык, что б не заорать - МЫ ПОЙДЕМ КУДА ОБЕЩАЛ, ИЛИ КАК?!
- Ну че, будешь спиннинг кидать? Или давай я попробую, если сам не
хочешь.
- Кидай, мне че-то неохота после твоей каторги.
Это гад поднял спиннинг и поплелся по косе, цепляя крупную колебалку.
Солнце поднялось, часов на одиннадцать с долями. Ветра не было, и я решил
предаваться отчаянию с комфортом - сложил телогрейку, прижег сигаретку и
возлег, пытаясь заглушить это самое отчаянье, переходящее уже в какое-то
тупое, детское раздражение. Обычно я легко справляюсь со своими эмоциями, но
в это утро меня трясло практически бесконтрольно, и привычные методы
приведения себя в порядок не то что не срабатывали, но, скорее, растерянными
хомячками взирали куда-то вверх, туда, где располагалась голова этой
взбесившейся туши, громоподобно ревущая за облаками. В какой-то момент до
меня дошло, что дело нечисто - я, похоже, уже был на той стороне. Как только