"Мигель Анхель Астуриас. Синьор президент" - читать интересную книгу автора

птица, ей без клетки нельзя. Сколько палок об нее обломал, да... - Тут он
вспомнил, что говорит с ангелом, и поспешил замазать свой промах: - С божьей
помощью, ясное дело...
Незнакомец молчал.
- Кто ж ото его так? - сокрушался дровосек, меняя тему.
- Охотники всегда найдутся...
- Да уж верно, на такое дело всегда ближний найдется... Да... Как они
его, безо всякой жалости. Ножом в лицо - и на помойку.
- Несомненно, есть и другие раны.
- ...Я так думаю, они его по губе ножиком, вроде бритвы. И туда
сбросили, чтоб концы в воду.
- Да, между небом и землей...
- Вот и я говорю...
Овраг кончался, на деревьях - коршуны. Страх был сильнее боли, и Пелеле
не сказал ничего. Он извивался штопором, сворачивался ежом и молчал, как
мертвый.
Ветер легко бежал по равнине, несся из города в поле - свежий ветер,
хороший ветер, добрый.
Ангел взглянул на часы, сунул в карман раненому несколько монет,
любезно простился с дровосеком и быстро ушел.
Небо сверкало. Мерцали электрические огни предместья, словно спички в
темном театральном зале. Дорожки, змеясь сквозь сумерки, вели к первым
жилищам - к мазанкам, пропахшим соломой, к деревянным сараям, к домикам с
грязными патио, провонявшими конюшней, к трактирам, где, как заведено,
торгуют сеном и в темных углах выпивают погонщики.
У первых домов дровосек опустил раненого и показал, как пройти в
больницу. Пелеле приподнял веки - хоть бы кто помог, хоть бы не икать! - но
жалобный взгляд умирающего острым шипом вонзился в закрытые двери пустынной
улицы. Вдалеке пропел рожок; где-то тоненько дребезжали колокола по
смиренным усопшим: жаль-жаль!... Жаль-жаль!... Жаль-жаль - жаль!
Коршун со сломанным крылом волочился в темноте. Пелеле стало страшно.
Сердитая жалоба раненой птицы показалась ему дурным знаком. Он понемногу
поднялся и заковылял неизвестно куда, держась за стены, за неподвижные,
дрожащие стены, кряхтя и постанывая. Ветер бил в лицо, ветер к ночи наелся
льда... Очень больно икать.
У входа в свой домик дровосек сбросил вязанку, как делал всегда. Собака
прибежала домой раньше и теперь радостно бросилась к нему. Он отшвырнул ее
и, не снимая шляпы, в распахнутой куртке, накинутой на плечи (ни дать ни
взять летучая мышь!), пошел в угол, к очагу, где жена грела лепешки, и
рассказал ей, что с ним приключилось.
- Видел я на помойке ангела...
Отблески пламени дробились на камышовых стенах, па соломенном потолке,
словно отблески ангельских крыл.
Из трубы белым, дрожащим вьюнком поднимался дымок.

V. "Эта скотина"

Секретарь Президента слушал доктора Барреньо.
- Надо вам сказать, господин секретарь, я как военный хирург вот уже
десять лет ежедневно посещаю казармы. Надо вам сказать, я подвергся