"Мигель Анхель Астуриас. Синьор президент" - читать интересную книгу автора

- Кто это, а?
- Служанка ихняя. Сам не видишь? - И, увернувшись от жадных рук
Васкеса: - Тихо ты! Тихо! Тихо, говорю! Ну тебя совсем.
- Ух, поволокли, беднягу!
- Как трамваем задавленная!
- С чего это, когда помирают, всегда вьюном вьются?
- Брось, не хочу я на это глядеть!
Под командой капитана - того, что с саблей, - солдаты вытащили из дома
Каналеса несчастную Чабелону. Ее уже не мог допросить прокурор. Вчера, в это
самое время, она была душой дома, где клевала семя канарейка, била струя
фонтана, раскладывал пасьянсы генерал, капризничала Камила.
Прокурор вскочил в карету, за ним - офицер. За первым углом они исчезли
в клубах пыли. Четверо грязных людей пришли с носилками за Чабелоной -
отнести в анатомический театр. Солдаты маршировали в крепость, Удавиха
открыла свое заведение. Васкес занял обычное место; ему не удавалось скрыть,
как встревожил его арест Родасовой жены, голова разламывалась, повсюду
мерещился яд, временами возвращалось опьянение и неотступно мучили мысли о
побеге генерала.
А Федина сражалась с солдатами по дороге в тюрьму. Они толкали ее с
тротуара на мостовую; сперва она шла тихо, но вдруг терпение у нее лопнуло,
и она влепила одному пощечину. Он ударил ее прикладом - этого она не
ожидала! Другой огрел по синие. Она покачнулась, лязгнули зубы, потемнело в
глазах.
- Сучьи вы дети!... На что вам ружья дали! Стыда никакого нет! -
вступилась какая-то женщина, тащившая с базара полную корзину фруктов и
овощей.
- А ну, молчать! - заорал солдат.
- Сам помолчи, морда!
- Ладно, ладно! Идите-ка вы лучше отсюда! Что вам, делать нечего? -
прикрикнул на нее сержант.
- Мне-то есть чего, бездельники!...
- Замолчите, - вмешался офицер. - Замолчите, а то достанется!
- Еще чего! Ходят тут, цыкают... а сами-то! Кости да кожа, одни штаны
болтаются... Вам бы только людям глотку затыкать! Вояки вшивые! Людей
хватают ни за что ни про что!
Но постепенно она, неизвестная защитница, осталась позади и смешалась с
испуганными прохожими. А Федина шла в тюрьму под конвоем, убитая горем,
растерзанная, мела мостовую подолом шерстяной юбки.
Когда карета прокурора показалась у дома Абеля Карвахаля, лиценциат, в
сюртуке и в шляпе, собирался идти во дворец. Он закрыл за собой входную
дверь и медленно натягивал перчатку; в эту минуту его коллега подошел к
нему. И, как был, в парадном платье, он пошел под конвоем по мостовой, во
Второе отделение полиции, украшенное флажками и бумажными цепями. Там его
немедленно отправили в камеру, где сидели студент и пономарь.

XIV. Торжествуй, земля!

Среди полей и черепичных крыш, благоухающих апрельской свежестью, в
зыбкой ясности рассвета возникают улицы. Вот - мулы, развозят молоко; они
несутся во всю прыть, позвякивают ручки бидонов, хлещет бич, тяжело дышит