"Мигель Анхель Астуриас. Синьор президент" - читать интересную книгу автора

погонщик. Вот - коровы, их доят в коровниках богатых домов и на углах бедных
кварталов, а постоянные покупатели, еще не очнувшись от бездонных,
стеклянных снов, выбирают лучшую корову и доят сами, искусно двигая
стаканом, чтобы получить больше молока и меньше пены. Вот - разносчицы
хлеба, босые, кособокие, идут на негнущихся ногах неверными, мелкими
шажками, вдавив голову в плечи, под тяжестью чудовищных корзин - корзина на
корзине, - огромных, как пагоды, распространяющих сладкий запах слоеного
теста и поджаренного кунжута. Вот играют зорю; как всегда в торжественных
случаях, будят город призраки металла и ветра, пестро чихают, вкусно поют; а
в церквах, отчаянно и робко, звонят к утренней мессе, - отчаянно и робко,
ибо если в дни обычных праздников колокольный звон пахнет шоколадом и
пирожным, то в дни национальных торжеств он пахнет запретным плодом.
Национальное торжество...
Вместе с запахом свежей земли плывет над улицей радость горожан. Люди
плещут водой из окон, чтобы меньше пылили войска, марширующие ко дворцу под
сенью знамени, издающего запах нового носового платка; и кареты важных
господ, разодетых в пух и прах, врачей, прячущих аптечку под полой сюртука,
сверкающих генералов, пропахших свечкой, - кто в шляпе, кто в треуголке; и
мелкая рысца чиновников, чье достоинство, с точки зрения доброго
правительства, измеряется стоимостью похорон, которые в свое время устроит
им государство.
Владыка наш, небо и земля полнятся славой твоей! Вот и Президент -
далеко от люден, очень далеко, в группе приближенных. Он доволен народом,
который отвечает благодарностью на неусыпные его заботы.
Владыка наш, небо и земля полнятся славой твоей! Дамы чувствуют
приближение любимца богов. Жирные священнослужители кадят ему фимиам.
Законники перенеслись мечтами на турнир Альфонса Мудрого. Приосанились
дипломаты, кавалеры всяческих орденов, вообразив себя в Версале времен
короля Солнца. При виде воскресшего Перикла облизываются журналисты,
иностранные и свои. Владыка наш, небо и земля полнятся славой твоей! Поэты
думают, что они в Афинах, и сообщают об этом всему миру. Скульптор,
избравший своей специальностью изображения святых, ощущает себя Фидием; он
улыбается, закатывает глаза, потирает руки, слушая, как приветствует парод
великого своего правителя. Владыка наш, небо и земля полнятся славой твоей!
Композитор, сочиняющий похоронные марши - поклонник Бахуса и святого
погребения, - свесил с балкона свое помидорное рыло и смотрит внимательно,
пристально - а где же там земля?...
Но если жрецы искусства воображают, что внезапно очутились в Афинах, -
еврейские банкиры оказались в Карфагене, вступив во дворец государственного
мужа, почтившего их доверием и вложившего в их кассы деньги народа из нуля
процентов, что дало им возможность обогащаться и превращать серебро и золото
в лоскутки обрезания.
Владыка наш, небо и земля полнятся славой твоей!
Кара де Анхель с трудом протискался сквозь толпу приглашенных (он был
красив и коварен, как сатана).
- Народ требует вас, Сеньор Президент!
- ...народ??
За этими словами хозяин поставил вопросительные знаки. Все молчали.
Яростно сбросив бремя внезапной скорби (она немедленно засветилась в его
глазах), хозяин поднялся и вышел на балкон.