"Мигель Астуриас. Зеркало Лиды Саль" - читать интересную книгу автора

все звуки музыки. Бабочки. Калистения с крылышками-орхидеями. Змеи с кожей
из самоцветов. Смешение красок. Ирреальность красок. Голубой индюк. Или
голубое небо? Предположения. Одни лишь хрупкие предположения при взгляде на
этот мир, достоверный и переменчивый, как неведомый календарь, который
открывает и закрываетдни.
Календарь шагов. Шествующий календарь. Сказка о том, как время идет
шагами людей. Люди естественные, разумные, существующие и все-таки - жители
миров других измерений. Индейцы Гватемалы, словно творения вымысла,
нарисованные, вышитые, вылепленные, вытканные; индейцы майя, порождения
прошлых солнц, не этого мятущегося солнца. Они идут и идут дорогами
Гватемалы, непостижимо бессмертные. Они бессмертны, потому что одни сменяют
других за прилавками рынков. Слова здесь роятся, кружат пчелами в неспешных
разговорах. Плоды окрашивают в сочные краски одежды женщин. Никто никуда не
торопится. Время принадлежит им. Они, предлагая товар, погружают руки в
вулканы золотистых зерен, в сизые тучи нежнейших тамариндов, в темные ночи
круглого перца и круглых шоколадных конфет-медалей, в терпентиновую хвою и в
целебные листья. И воз-
вращаются они на свои дороги горделивые и церемонные, ограбленные
хозяева, ждущие возвращения зеленого огня.
Они потеряли его. У них его отобрали. У них украли зеленый огонь, и на
всю их землю пала печаль. Ни влаги, ни связи расстояний. Каждый умирал там,
где жил. Джунгли, пыль. Одна лишь пыль между пальцами. Кривые улыбки зыбучих
песков. Камни. Скорбь. Колючие пальцы. Длинные колючие пальцы. Подзорные
трубы из пальмовых стволов, сделанные, чтобы буравить небо, целиться в высь,
спрашивать у звезд, когдаже вернется зеленый огонь. Тогда они опять
завладеют тем, что находится в чужих руках. У гватемальских индейцев-майя
украли зеленый огонь, принадлежавшее им плодородие, но их книги вещают, что
однажды взорвется неуемная жажда. Не только про воду и про ветер там
сказано. Окаменелая смола хранит в памяти живое дерево, и глубокий исток
этой жажды, и вопль этих людей, что идут и идут по дорогам, селениям, улицам
и площадям Гватемалы.
Города. Новые города. Новые, хотя и столетние. Двуглавые орлы, золотая
лихорадка и теологии. Нет. не насадить в землях красочного праздника религию
катакомб. Бедная Испания! Она взяла себе пустоту, обращенную в золото, и
оставила кровавые традиции, мысли и чувства, насаждавшиеся крестами и
шпагами в таких же древних городах, как этот, Гватемала Антигуа,
многозвучный и затаившийся.
Бессмертное господство. Возвращение звезд. Двери неба, запертые на
замок в виде кометы. И все те же загадки. Загадка все-местности греческого
орнамента, оплетающего наши храмы, дворцы, жилища. Однообразие ужаснее
пустоты. Надо было покончить с ним. Одурманить себя. Одурманить стены более
изысканными украшениями. Не из-за "страшной пустоты", а по страшной злобе.
Фризы, колонны, зубцы. Достаточно, умолкнем. Между маисовым зерном и солнцем
начинается кромешная реальность сна.

Зеркало Лиды Саль

Реки перестают дышать, когда приходит зима. Там, где мягко журчали
воды, стоит сухое безмолвие, тишина жажды, тишина засух, тишина водяных
зеркал среди песчаных островков; тишина деревьев, у которых от зноя и