"Мигель Анхель Астуриас. Глаза погребенных (Роман) " - читать интересную книгу автора

Не поспей Консунсино, вдова Маркоса Консунсино, они вцепились бы друг в
друга.
С Кохубулями сеньор Непо познакомился много лет назад, когда на
побережье хлынули бедняки, такие нищие, что у них ничего не было, кроме
того, что на них надето, - и вот все они бросились сюда, клюнув на уговоры
какого-то чахоточного приезжего, усиленно расхваливавшего эти далекие земли,
где можно якобы легко подзаработать. Тогда-то и появились здесь Бастиансито
и она, Гауделия... как сейчас он видит их перед собой. Они были
рекомендованы некоему сеньору по фамилии Лусеро. И тут же, чуть не наступая
им на пятки, появились здесь Айук Гайтаны, братья Гауделии. Как говорится,
кому бог дает, того и святой Петр благословляет. Конечно, нажиться на своих
посевах они не сумели - и ястреб перепелятник не сразу становится ястребом
стервятником, - но зато им повезло в другом: они унаследовали капиталы
преуспевавшего акционера "Тропикаль платанеры" Лестера Мида, настоящее имя
которого Лестер Стонер; он потом погиб на Юге во время страшного урагана
вместе со своей женой Лйленд Фостер.
Все это Паскуаль-и-Эстрибо знал назубок: и историю геральдической ветви
фамилии Кохубулей, и то, как появилось это сказочное наследство в акциях
могущественной Компании, и о том, как переехали наследники Кохубулей и Айук
Гайтанов вместе со своими женами и детьми в Соединенные Штаты, и о том, как
они потеряли свои капиталы при продаже акций "Тропикаль платанеры" Джо
Мейкеру Томпсону, пирату, известному под кличкой Зеленый Папа; тогда они
были уверены, что решение о границах обернется в пользу "Фрутамьель
компани", и после краха уже не смогли восстановить былое положение;
единственно, что им удалось, - это пристроить своих детей на
высокооплачиваемые посты в "Платанере".
Но была еще и другая причина, из-за которой сморщенный дон Сиксто
Паскуаль, который если и имел что-нибудь общее с пасхальными праздниками,
так только свою фамилию {Pascua - пасха (исп.).}, снова лязгнул зубами и
бросил испепеляющий взгляд на своего обидчика. Как только было произнесено
имя мулатки Анастасии, за испепеляющими взглядами последовали плевки, затем
ругательства, а потом и кулаки застучали по столу. Дело в том, что дон Непо,
предпочитавший все раскладывать по полочкам, назвал имя Анастасии как
свидетельницы варварской жестокости, с какой у крестьян на Атлантическом
побережье янки захватывали земли и разбивали на этих землях плантации.
Штыком и бичом чужеземные пришельцы выгоняли крестьян из хижин - разлагающая
сила золота натолкнулась здесь на волю тех, кто не хотел отказываться от
земли, политой потом отцов, не хотел лишаться того, что мог в свою очередь
оставить детям. Никто не обращал внимания на протесты коренных жителей
побережья - грабеж был легализован законом. Захватчики уничтожали каждого
десятого из местных жителей, многие были брошены в воды реки Мотагуа или
призваны на военную службу, как только янки увидели в них опасных
соперников.
- Благородство обязывает!.. - Дон Непо не говорил, а вещал глухим
голосом, раздававшимся словно из глубины колодца. - Сколько было маркизов,
сколько князей, и, однако, вся семья рухнула в бездну, в том числе и лакей,
вставший на колени перед "Платанерой"!..
- Я не позволяю вам так говорить, Рохас!
- ...вместе с внуком - евангелистом и квартероном! - Дон Непо, не
обращая внимания на слова испанца, нанес ему последний удар под громкий