"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман) " - читать интересную книгу автора

кажется, что это не листья лезут из земли, а перья мертвых куриц...
- Когда я был молод, - сказал слепой, - проходил тут один человек,
искал драгоценную древесину и хотел меня увести, чтобы обрабатывать земли у
Тихого океана. Я уж было собрался, а не пошел, вспомнил, как в родительском
доме хорошо, и удержала меня сыновья любовь. Не хотел оставлять стариков,
родню, к которой в гости ходишь, танцы, невесту, словом - все, чего я
лишился, когда в канун Непорочного Зачатия ракета разорвалась и обожгла мне
глаза... А ушел бы я с ним, может, видел бы теперь или, если уж непременно
бог мне велит быть слепым, не побирался бы... - Слепой глубоко вздохнул,
покачал головой, обросшей жесткими пегими волосами, и прибавил: - Черт меня
дери... Пощупаю-ка я лицо покойнице - она ли это умерла, добрая такая
женщина... ей бы жить и жить... узнаю, какой меня ждет холод, когда я без
помощи остался... ведь она тут, на галерее, кров мне давала, на кухне меня
кормила... Когда детей наплодишь, как поросят, зачем же умирать?.. А все
из-за Губерио, подлеца... разве не он виновный?.. Нет, вы мне не говорите, я
хоть и слепой, а ушами все вижу. Напьется, дурак, и к ней лезет, будит ее,
щупает, будто отродясь с женщиной не спал... подлец он... плохой человек!..
Не так уж и молод, а как мальчишка лезет к той, что ему детей нарожала... и
знает ведь, что рано ли, поздно сиротами их оставит... "так оно и вышло, а
не должно бы... Нет правды в мире, нет правды у бога, и у человека нет
правды!
Слезы текли по его щекам горячей грязью. Подойдя к телу, он наклонился,
вдохнул запах цветов и миртовых веток и ощупал мертвое лицо, чтобы
убедиться, что это она, добрая, нежная, слабая.
Из какой-то двери вышел мальчик и стал колотить его, чтоб он ушел.
Бедняга подумал, что его маму бьют. Мальчика унесли и стали успокаивать, он
страшно сердился на слепого.
Горестному детскому плачу, пронзительному, звериному реву детеныша,
вторил тихий плач слепого старика с длинной бородой и прямыми седыми
волосами, похожими на хвост пегой лошади.
По дому сновали, разнося кофе, водку, хлеб и желтые сигареты, набитые
кукурузными листьями, женщины в черных накидках и шалях, а по углам, у керо-
синовых ламп сидели на корточках мужчины, игравшие в карты или в домино.
Влюбленный парень ощущал во сне, как под левой рукой, под самым
кончиком пальца, струится по жилке кровь его возлюбленной. Ночь смерти была
для него и для нее первой ночью любви, и это наполняло их сердца знакомой
юности тоской.
"Любить хорошо, - думал Педро, - но подальше от выжженных земель, где
из золы делают щелок, где растут лишь колючие кусты да зеленые шпаги магуэя
и смоковниц. Любить хорошо, но подальше от известковых глыб, на которых
никогда не расцветет цветок... И умирать, даже умирать надо не здесь, а там,
где тело твое обратится не в жалкое и чахлое дерево, не в сухой лес, не в
кружево паутины с дохлыми мухами, не в скипидар, сочащийся из растений, и
росу, подобную слезам... Если бы я мог, я бы унес мою дочь и похоронил ее
подальше, подальше от каменистых земель, от холодной глины, чтобы после, да
хоть завтра, она стала цветком, плодом, листочком, а не кирпичом - ведь наши
мертвецы рано или поздно становятся глиной, или чахлым стеблем, или деревом,
которому вовек не расцвести".
Перед самым рассветом женщины в комнате у мертвой встали на колени и
начали молиться. Свечи едва виднелись над подсвечниками, они всю ночь