"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман) " - читать интересную книгу автора

чувствовали, что вместе его одолели, словно воины, не считаясь ни с
жертвами, ни со смертью, не говоря уж об увечьях. Но в каждом войске есть
дезертиры; и люди, испугавшиеся битвы, спасовавшие перед опасностью,
чувствовали, что им не по силам этот героический труд.
Аделаидо и Кучо, обоих сразу, трясла болотная лихорадка. Шмыгая носом,
как псы, стремящиеся узнать, куда их гонят, они ехали в набитом больными
вагоне, на соломе вместо матраса.
Наконец они прибыли в утлое деревянное строение, беленное снаружи,
некрашенное внутри. Там сновали какие-то люди, которые сунули им в рот
пахнущие водкой трубочки (их протерли спиртом), вскрыли вену на руке, взяли
кровь и, не взглянув на них толком,тут навидались больных, чего уж глядеть!
- дали по круглой коробочке пилюль, которые помогают от жара.
Когда они приняли по нескольку пилюль, у Кучо взмокла спина, и Аделаидо
тоже показалось, что по спине у него течет. Ну и болезнь!.. То знобит от
жара, то все прошло, даже голова не болит. Им стало получше, они
приободрились, захотели встать и чемнибудь заняться. Рукой ощупали они
каждый свое лицо. Зеркала не было, и каждый рассказал другому, какой он
бледный, как осунулся, одни скулы торчат, уши синие, глаза стеклянные, губы
пересохли, истончились, а десны пожелтели.
Пути их расходились. Кучо сильно кашлял. Не он один, многие кашляли
здесь, и всех этих многих увозили подальше, вроде бы в столицу, там климат
получше, можно вылечиться. Аделаидо обнял друга на прощанье и долго потом
всей плотью чувствовал, какой он худой. С ним просто мертвец прощался.
- Стыдно мне, Кучо, это ведь я тебя сюда затащил...
- Не дури, я сам приехал, что я, маленький, за тебя цепляться? Да и
ничего со мной такого. Поживу, где похолодней, где нету жары этой чертовой,
и вернусь, вот увидишь... Ты не беспокойся... сам-то берегись...
Мимо прошел поезд и остановился у станции, которая словно не стояла на
земле, а висела на ветвях и лианах. Всюду валялись скорлупки и полусухие -
кожа да кости - ковыляли по шпалам туда, где рельсы сворачивали на мост,
увитый синими, алыми и белыми цветами. Под мостом бежали рельсы реки, тем
стремительней, чем ближе было вожделенное море.
Аделаидо потянулся, размялся, сдвинул шляпу набекрень, вынул из-за
пояса мачете и поволок его по земле. Шел он к поселку, выросшему неподалеку
от станции.
Он купил все, что наказали, положил в переметную суму, раскурил сигару
и пошел обратно. В этом новом, зеленом мире уже навели порядок, здесь все
было на месте, и ровные дороги виднелись сквозь несчетное множество листьев,
оторвавшихся от мясистого ствола. Одни были колючие и сухие, словно чешуя,
на длинной, как весло, ветке, другие - красные, как мясо молочного теленка,
но не мясистые, а легкие, будто крылья бабочки. И казалось, что каждая ветка
там, над головой, рассекает, как веслом, вместо морской воды горячие струи
воздуха.
На перепутье Лусеро встретил человека с раздутыми, как подушки, ногами.
Человека этого прозвали Клещеватым. Ноги у него были обмотаны тряпками,
присохшими, словно струпья, только пальцы кусками гнилой картошки торчали
наружу. Клещеватый уставился на Аделаидо печальным стариковским взором и
спросил, не повстречалась ли ему девица, сбежавшая сегодня из дому. Дочка
его. Аделаидо отвечал, что пока не повстречалась.
- Так вы вот, сделайте милость, поищите ее,сказал старик. - А найдете -