"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман) " - читать интересную книгу автора

им все не хватало,люди принимались за работу.
Кто-то закричал. Глыба фунтов в двести упала ему на ногу и отдавила
пальцы. Позвали начальника. Он явился - с трубкой, в очках, съехавших на
кончик носа, выделявшегося своей краснотой на белом лице,и приказал
перенести пострадавшего под навес, где хранились инструменты, одежда и вода
в стволах бамбука, которые тут употребляли вместо тыквенных сосудов. Там его
положили на подстилку и пошли сказать о случившемся тем, кто работал
подальше.
От боли он долго не мог открыть глаза. Боль душила его, и из мужчины он
превращался в дитя, в младенца. Он, Панталеон Лопес, плакал как ребенок. Ему
смачивали сухие губы. Потом он заснул, все от боли, а не потому, что ему
хотелось спать. Люди испугались, не умер ли он. Нет. Его сморила боль и
предвечерняя жара, тут никогда не холодало.
- Да, Кучо, трудно землю-то укротить! Аделаидо Лусеро подставил лицо
темноте. На небе не было ни месяца, ни звезд, только огни в поселке
светились.
- Сам видишь, сегодня - Панталеон, завтра - кто из нас, не дай господи!
- Начнем считать, Кучо, вовек не сосчитаем. Гибнет тут столько, что
диву даешься, как это сам еще жив. Кому что выпадет!.. На этих работах одно
узнаешь верно: что кому положено, так и будет. Вот, скажем, шли мы с Леоном
Лусио, с китайцем, и укусила его гремучая змея. У меня по ноге проползла и
не тронула. Он ей, вишь, по вкусу пришелся. Не повезло... Раздулся весь,
бедняга. Мистер этот, который в лагере распоряжался, даже сморщился весь. А
один старик вислозадый, тот еще и свихнулся. Да, Кучо, укусил его скорпион,
и такой ядовитый, вредный такой, что сперва жар поднимется, а потом болезнь
кинется на мозг. И Хобалъдо еле живой; их всех покалечило, которые из
Хальпатагуа. Троих песком придавило, обрушился он на них, когда они скалу
буравили.
- Сами на то идут, - сказал Кучо (сигарета его светилась во тьме). -
Люди взрослые, своя воля есть, знают, что делают, их уже не проведешь.
- И заработать хотят, вот что. Без денег, без этих золоченых господ,
как ни бейся, ничего не выйдет. Что ни имей, а если денег не платят - и
работать ни к чему, и силы нету.
- Знают, что делают...
- Верно. А все ж...
- Хочешь сказать, работают дружно? Да как же иначе, когда надо одолеть
земли, где и плодам расти, и людям жить.
Ветер доносил издалека запах гудрона - резкий, но не противный, и
вдалеке, там, где была железная дорога, мелькали окна вагонов. Здесь не
ведали отдыха ни днем, ни ночью. Паровозные топки и другие машины пожирали
деревья; работа пожирала все больше людей и железа; скалы крошились в печах,
обращаясь в чистую, белую известь; фундамент и стены новых зданий пожирали
все больше камня; пожирали его и насыпи, мосты и плотины, о которые сонно
билась вода и срывалась потом водопадом, приводя в движение турбины,
порождая электрический ток, который бежал во все стороны, пробивал провода
огненным осиным жалом, давал свет и в сонме искр, в синем сиянии буравил
рельсы, плавил стальные пластины и сваривал навеки края металлических
листов.
Дело спорилось, все ликовали. Все, от мала до велика, от самых
ничтожных до начальства, радовались, как радуются победе над врагом, ибо