"Виктор Астафьев. Связистка" - читать интересную книгу автора

госпитальной машине отвезем в родную твою Мотовилиху. Будешь какое-то время
ходить с палкой, потом, даст Бог, и выбросишь ее.
Нет, не выбросил, то ли привык к своей опоре, то ли хромая нога так до
конца и не излечилась, но и жил, как инвалид, и работал, как инвалид, в
инструменталке военного завода, прыгая около стеллажей с разными
необходимыми производству инструментами и железяками. Тут и женился на
местной девушке, перешел жить в ее дом, от которого по пологой луговине в
овраг спускался огород.
Ох, если б не этот огород, не баба крепкой рабочей кости и ее суровые,
но дельные родители, пропадать бы пришлось и Феде, и двум его девчонкам,
которые как-то сами собой изладились и выскочили на свет белый невесть
откудова.
И везде: в санпоездах, в госпиталях, средь инвалидов, толкущихся в
приемных разных комиссий, даже будучи в доме отдыха, в Краснокамске, - Федя
Скворцов осторожно интересовался насчет Синицыной Вики. Очень ему хотелось
узнать, жива ли она, и если жива, то как ее судьба сложилась. Один большой,
много знающий человек надоумил Федю написать в Москву, в медицинские архивы,
и оттудова пришел радостный ответ, что да, такая Синицына Вика, Виктория
Александровна, излечена и проследовала на местожительство в Ярославль. "Вот
и хорошо, вот и славно", - думал Федор Скворцов, и одно только сомнение было
в нем, Яшка-санбрат говорил, что рана у Вики широкая, но не очень опасная,
сбруснуло вместе с мясом кожу с ребер, задело живот, так вот, как она,
бедная женщина, будет таить такие шрамы от жениха, не поморгует ли он, не
отвернется ли, не обидит ли бедную женщину с таким красивым именем.
На этом и сошла с колес память о войне. Казалось, кто-то другой там был
и действовал. Лишь в каком-то туманном полусне, опять же в отдалении,
виделся ему иногда белый сугроб с полосами от пожара и пороха, девушка,
роющаяся в снегу, и парень, молодой, бравый, хотя молодым он бывал, но
бравым никогда, тем паче в тех изнурительных боях, но как виделся, так и
виделся. Парень тот бравый с шутками-прибаутками помогал раскрасавице
связистке починить линию, и она исцарапала все руки колючей проволокой, пока
соединила порыв, а ведь у него приструненный к поясу под шинелью был конец
провода, прихваченный на всякий случай. Отчего же он не отдал свой провод-то
в беду попавшему человеку, тогда, глядишь, и не поувечило бы ее, и не
мучилась бы она под чужими мужицкими глазами.
Вот этого Федор Сергеевич Скворцов, сколь ни тужился, ни понять, ни
простить себе не мог.
Ноябрь - декабрь 2000.
Академгородок.