"Виктор Астафьев. Ночь космонавта" - читать интересную книгу автора

халтурил на дому: делал скамьи, табуретки, столы и коронную свою
продукцию - "гардеропы". Приморский городишко и особенно окраинные
его поселки были забиты отцовскими неуклюжими "гардеропами". В любом
доме Олег натыкался на эти громоздкие сооружения, покрашенные
вонючим, долго не сохнущим лаком. За "гардеропы" в дому их не
переводилась еда, стирали им бабенки, изредка подбирали в комнате,
где все пропахло лаком, стружками и рыбьим клеем.
Как хорошо, как дружно жили они с отцом! Один раз, один только
раз отец наказал его. Олегу шел шестнадцатый год. Он ходил в порт на
разделку рыбы вместе с поселковыми ребятами, выпил там и покурил.
Отец снял со стены старый солдатский ремень и попытался отстегать
Олега. Покорно стоял паренек среди комнаты, а отец хвостал его мягким
концом ремня и задышливо кричал: "Хочешь, как я?! Хочешь, как я?!
Пьянчужкой чтобы?.."
Потом он отбросил ремень, сел к столу и заплакал: "Конечно, была
бы мать жива, разве бы распустила она тебя так..."
Олег подошел, обнял отца; сухонького, слабого, и поцеловал его
руку, опятнанную краской...
С тех пор он никогда не напивался. Курить, правда научился, но в
летной школе пришлось и с этой привычкой расстаться. А отец, как жил,
так и живет в приморском городишке, в той самой комнатке, обитой
изнутри квадратами фанеры, и никакими путями не вызволить его оттуда.
"Вот уж когда женишься, внуки пойдут... А пока не тревожь ты меня,
сынок. Мне здесь хорошо. Все меня знают..."
Суетятся сейчас соседи, особенно соседки. В поселке дым
коромыслом! - снаряжают отца в дорогу. А он, страшась этой дороги и
всего, что за нею должно последовать, хорохорится: "Мы,
столяры-краснодырщики, нигде не пропадем!"
Космонавт улыбнулся и тут же с тревогой подумал: "Не сказали бы
отцу, что я потерялся. Сердчишко-то у него..." - И вспомнилось ему,
как после гибели Комарова отец, наученный, должно быть, соседками,
намекал в письме, будто космонавт выбрался из ракеты в океан и
плавает на резиновой лодке, и надо бы искать его, не отступаться.
Слышал о Комарове отец в поселковой бане, и в бане уж зря не скажут,
сам, мол, знаешь - от веку все сбывалось, что здесь говорили... Олег
прочел послание отца друзьям.
Покоренные простодушием письма, космонавты весь вечер
проговорили о доброте и бескорыстии своего народа, и так уж
получилось, что письмо то вроде бы и горе подрастопило, начала
исчезать подавленность. Но не успели пережить одну беду, как громом с
ясного неба ударила гибель Юры, а вскоре целиком экипаж "Союза"...
Сколько же еще возьмет славных братьев это самое завоевание космоса?!
Слово-то какое - завоевание!
- Захар Куприянович, как скоро придет этот самый варнак Антошка?
- Антошка-то? - Захар Куприянович передернул плечами, посмотрел
выше кедров. - А скоро и будет. Вот стрельнем - он и будет! - Лесник
снял с дерева двустволку, поднял ее на вытянутой руке и сделал
дуплет. Выбросив пустые гильзы, зарядил ружье, чуть пошабашил и еще
сделал дуплет. - Скоро будет, - прибавил он, цепляя ружье на сук. - Я
думал, ты задремал?