"Виктор Астафьев. Затеси" - читать интересную книгу автора

Шапка подчеркнута не то красным ломаным карандашом, не то губной
помадой, через всю полосу шатающиеся, промоклые красные буквы, из них
составлено слово: "Отклик".

-- Что же ты смеешься, мальчик?!

-- Хво... хво... хвостик!

Да, хвостик суслика смешон -- напоминает он ржаной колосок, из которого
выбито ветром зерно, жалкий, редкостный хвостик -- не сеют нынче в заречье
хлеба. Дачными ягодами суслику не прожить, вот с голоду и подался крошки по
берегу подбирать, тут его поймали веселые гуляки и засунули в банку, судя по
царапинам на обертке, засунули живого. И "отклик" на газете, догадываюсь я,
написан не карандашом, а кровью зверушки.
Костер возле речки

Все-таки я встретил тех, кто не только сорит, но и убирает.

Нет, не на родине встретил, не в Сибири. В Подмосковье встретил.

Ехал из аэропорта Домодедово и возле березовой рощи увидел седого,
легко одетого мужчину с полиэтиленовым мешком, в резиновых перчатках, и
женщину, одетую в спортивные штаны, в рубашку мужского покроя, тоже в
перчатках и тоже с мешком.
Они неторопливо двигались по опушке рощи, о чем-то беседуя, время от
времени наклонялись и складывали в мешок бумагу, коробки от сигарет и
папирос, фольгу, обрывки полиэтилена, окурки, раскисшие куски хлеба, старые
обутки, лоскутье -- все, чем сорит вокруг себя человек.

-- Видал чокнутых? -- почему-то со злобой воскликнул шофер-таксист,
везший меня в Москву. Я поглядел на него вопросительно. -- Академик с бабой
своей. Дача у них тут недалеко. Как идут на прогулку, прихватывают с собой
мешки и лопату. Какой мусор приберут, так сожгут возле речки, чЕ где
выправят, чЕ где закопают. Цветки рвать не дают, прямо за грудки берут,
и-иы-ди-и-о-оты-ыДа разве за нами, за поганцами, все приберешь?
И-и-ы-ы-ди-и-о-о-оты-ы-ы!..

Он резко крутанул руль. Двое пожилых людей исчезли за поворотом.

...Всякий раз, как еду в аэропорт Домодедово и вижу дымок костерка над
речкой Пахрой, с тихой радостью думаю: это они, терпеливые люди, делают
посильную добровольную работу, так необходимую уставшей земле, -- жгут мусор
возле речки.
Ах ты, ноченька

За дальней горой садится солнце. В небе ни одного облачка. Только
марево у горных вершин, мягкое, бледное к середине неба, золотит голубизну,
наряжает высь в призрачное сияние. Легкие, ненадоедливые блики падают на
широкое плесо. И оно млеет от собственной красоты.